Настоящий том альманаха «Евреи Европы и Азии» 2019 — 2020/5780 года является вторым выпуском новой, академической серии ежегодников Евро-Азиатского еврейского конгресса, и продолжает традицию предыдущей серии ежегодных обзоров состояния еврейских общин, объединившихся под «зонтиком» ЕАЕК 18 лет назад. Возникшая тогда необычная и для многих непонятная межконтинентальная еврейская организация включила в себя не только общины бывшего СССР, но и еврейские очаги общинной жизни в Восточной Европе, Балканских странах, Южной и Юго-Восточной Азии, Дальнего Востока и даже Новой Зеландии. С тех пор ежегодник ставит перед собой две основные задачи — информировать читателя о различных формах еврейской общинной жизни, прежде всего, на территории бывшего Союза, и проблемах, стоящих перед евреями евро-азиатского региона.

Мало кто понимал тогда, в начале 2000-х, что объединяет столь далекие друг от друга острова еврейского мира и что может притягивать, например, еврейскую Новую Зеландию или Сингапур к незнакомым им еврейским Москве или Киеву. Довольно скоро обнаружилось, что русскоязычное еврейство, еще недавно известное как Soviet Jews, по крайней мере, его ашкеназская часть, представляет собой достаточно компактный этнокультурный социум, объединенный не только общностью исторических судеб, нередко трагических, но и бытовой культурой, во многом сформировавшейся под серьезным влиянием русской культуры в ее советском варианте. Обнаружилось также, что культурный и особенно идеологический и религиозный облик этого социума серьёзно отличается не только от еврейских общин Израиля и диаспоры «дальнего зарубежья», но и от восточных еврейских общин в СССР, начавших обретать особую субъектность в рамках понятия «(пост-)советское еврейство» лишь после распада Союза. Что касается евреев Восточной и Южной Азии, как и Восточной Европы, то их объединяет с нами специфическая социальная маргинальность, своего рода периферийное положение «пасынка» в отношении оси Иерусалим — Нью-Йорк, вокруг которой в последние десятилетия формировался основной контент еврейской общественной и политической жизни.

За почти 20 лет, прошедшие с момента основания ЕАЕК, в судьбах и идентичности бывшего советского еврейства произошли драматические перемены. С одной стороны, на территории бывшего СССР осталась примерно четверть евреев, проживавших там в советский период, и их численность продолжает стремительно сокращаться. Некоторые еврейские общности, особенно горские, бухарские, грузинские евреи, не говоря о более мелких группах — лахлухах, крымчаках, ирано-афганских евреях Центральной Азии, переживают сегодня тотальные территориальные сдвиги, в результате которых на их прежней этнической территории осталась крохотная часть этих общин. Но и сохраняющийся крупный сегмент еврейской диаспоры на территории бывшего СССР переживает не меньшие социальные изменения. Речь идет не только об алие и эмиграции, но и кардинальной трансформации характера еврейской идентичности, при которой «предписанная» в советское время принадлежность к еврейству через паспортную систему постепенно сменяется моделью, именуемой на Западе «Jews by choice», то есть еврейство по выбору. Еще более существенно, что возрождение еврейской жизни на этой территории протекает на фоне реабилитации религиозной составляющей общественной жизни.

С другой стороны, в последние десятилетия мы отмечаем появление почти новой еврейской общности — русскоязычных евреев, разбросанных сегодня по всем континентам. Примечательно, что их интеграция в еврейские общины Израиля, США, Германии, Канады, Австралии, Южной Африки и ряда других стран происходит не по привычным для XIX — XX вв. лекалам, а совершенно иначе. Очевидно, что на территории бывшего СССР происходит формирование новых общин уже не «советских», но и не «русских», а «российских», «украинских», «азербайджанских», или «литовских» евреев. Процесс этот ожидаем, но конкретные его проявления пока еще слабо исследованы. В то же время репатрианты в Израиле и эмигранты в странах диаспоры, наоборот, идентифицируются как «русские», или, на худой конец, «русскоязычные», поскольку именно русский язык пока еще выполняет роль основного вернакуляра (обиходного языка) для внутригруппового общения, а также потому, что в этих странах выходцы из СССР по-прежнему воспринимаются как «русские».

Мы перечислили лишь часть фундаментальных изменений, которые переживает сейчас еврейский мир, особенно, потомки советских евреев. Есть много других значимых процессов, например, исчезновение государственного антисемитизма на постсоветском пространстве или конец традиционной еврейской местечковой «этничности» — среди нас больше нет, хорошо это или плохо, «Тевье-молочников». Все это вкупе с уже перечисленными факторами указывает на то, что еврейский мир в очередной раз погружается в необратимый процесс судьбоносных изменений. В этой непростой политической и национальной ситуации мы предлагаем читателю очередной выпуск нашего ежегодника, возможно, единственного издания на русском языке, задача которого — представить анализ современного состояния и исторической репрезентации еврейства евро-азиатского ареала.

Важной и почти неисследованной проблеме посвящена статья З. Ханина «Еврей в большом городе. Социокультурный портрет еврейского населения Киева, Минска, Москвы и Санкт-Петербурга», отражающая динамику становления новой еврейской идентичности в столичных городах бывшего СССР. Не только на уровне массового сознания, но и в профессиональных кругах преобладает убеждение, что социальный облик еврейских жителей Москвы, Санкт-Петербурга, Киева примерно одинаков и противопоставлен, скорее, евреям российской, украинской и белорусской провинции, нежели друг другу. Оказывается, что это распространенное мнение далеко от реальности. В статье не только выявляются разные реакции на одни и те же явления среди москвичей, петербуржцев, киевлян и минчан еврейского происхождения, но и интересно интерпретируются эти различия. Так, например, Москва, по сравнению не только со столицами Украины и Беларуси, но и Петербургом, выглядит некоторым «оплотом имперскости», несмотря на то, что в опросе участвовали представители этнического и религиозного меньшинства. Выясняется, что социальный профиль евреев бывшего СССР гораздо сложнее не только распространенного на Западе взгляда на них, исключительно как на жертву антисемитизма и потенциальных беженцев, но и более софистицированного анализа, где они предстают в виде меньшинства, отстаивающего свои права на собственное культурное наследие в диаспоре, включая право на репатриацию в Израиль. Весьма глубоким, многосторонним и часто неожиданным оказывается многообразие связей с нееврейским окружением стран проживания, в том числе, в области политики, экономики и культуры в самом широком понимании этих сфер.

Культурная и тем более религиозная интеграция евреев в стране проживания характерна не только для евреев столичных городов, но и всего пространства бывшего Союза, что иллюстрируется в исследовании Л. Гуревича и К. Карташова «Ключевые факторы и особенности идентичности евреев Казахстана» — по сути, первой попытке социологического портрета евреев современного Казахстана. Вообще, информация о еврейской общине этой страны до сих пор была весьма противоречива. При  численности евреев по переписи 2009 г. в 3485 чел. разнообразные оценки еврейских источников колебались от 10 до 80 тыс. чел. (!). В городах, где в ходе переписи евреи вообще не фиксировались, открывались синагоги, например, в Павлодаре. В целом, социальная характеристика казахстанских евреев напоминает данные, полученные при исследовании евреев российской провинции, особенно тех регионов, где еврейское население весьма немногочисленно. Примечательно, что при расплывчатой еврейской идентичности, на постсоветском пространстве достаточно активно развивается иудаика, не только в Казахстане, где проводятся регулярные конференции, но и в ряде других стран бывшего СССР, что отражено в статьях В. Дамьяна «Три десятилетия академической иудаики в Республике Молдова» и Д. Шевелева «Еврейская научная периодика на постсоветском пространстве: итоги тридцатилетия». Вместе с тем, еврейская пресса как таковая, демонстрирует спад, особенно на фоне бурного «взрыва» еврейской периодики в начале 1990-х гг., когда сотни  еврейских организаций издавали хоть какой-нибудь листок. Сегодня еврейские издания исчисляются десятками, и спрос на них падает. Полезный, хотя и несколько общий обзор этих процессов представлен в статье М. Гольда «Еврейская периодика на постсоветском пространстве: 30 лет спустя».

Очевидно, что идентичность русскоязычных евреев, живущих за пределами бывшего СССР, развивается по другой схеме, хотя и включает в себя основные элементы бывшей советской модели. Особенно это проявляется в отношении к  религии, особенно иудаизму, как культурному, а не идеологическому феномену. Весьма интересное исследование процесса интеграции русскоязычных евреев в израильское общество представлено в статье З. Ханина «Большая алия из СССР и постсоветских стран и становление «третьего Израиля», открывающей раздел, посвященный главной теме выпуска — 30-летию начала массовой репатриации советских и постсоветских евреев. Ханин выделяет три типа этой интеграции, отмечая, что многие в «русском Израиле» продолжают сохранять признаки старой советской еврейской идентичности, которая в гораздо более яркой, порой «шокирующей» форме преобладает в странах исхода, в частности, в Казахстане.

Очевидно, что интеграция русскоязычной общины в Израиле привлекает особое внимание евреев, живущих на постсоветском пространстве. Актуальна она и для самих израильтян, свидетельством чему является общественные дискуссии вокруг Закона о возвращении, включая призывы к его изменению и сужению круга лиц, на которых он должен распространяться. Этому вопросу посвящен подробный обзор Х. Бен Яакова «Израиль и диаспора: дебаты об идентичности (к 70-летию принятия Закона о возвращении»), а также материалы круглого стола «Евреи постсоветского пространства: идентичность, ценности, связь с Израилем», в которых излагается взгляд «русского Израиля» на проблематику сегодняшнего еврейства бывшего СССР, не всегда совпадающий с представлением самих живущих там евреев. Ключевая роль, которую в последние полвека играл и продолжает играть Израиль в коллективном самосознании современной почти 3-миллионной «транснациональной русско-еврейской диаспоры», сегодня почти уже не подвергается сомнениям. Некоторые грани этого феномена представлены в статье Велвла Чернина «За черепахой мчится Ахиллес»: алия и иные факторы развития русско-еврейской литературы в Израиле и диаспоре». В этот же раздел вошел написанный совместно Ханиным и Черниным материал «Дом в Галилее»? Русско-еврейский сионизм третьего поколения», анализирующий активистское переосмысление идеологии и практики современного поселенческого сионизма «полуторным поколением» русскоязычных репатриантов в Израиле.

В  других странах интеграция протекает более сложно, что явствует, в частности, из статей, посвященных русскоязычным евреям в Германии (Е. Якимова: «Русскоязычные евреи Германии между «старым» и «новым галутом» и «исторической Родиной») и Южной Африке (Б. Горелик: «Русскоязычные евреи: несбывшаяся надежда еврейских общин Южной Африки»).  И в том, и в другом случае, как, впрочем, и в США, Канаде, Австралии и других странах эмиграции советских евреев, интеграция в местные еврейские общины весьма затруднена в силу разницы представлений о содержании «еврейства». Так, в Германии официальная статистика в качестве евреев фиксирует только лиц, формально ставших членами общин, в массе своей, ортодоксальных. В результате количество «учтенных» евреев — выходцев из СССР — примерно в два раза меньше, чем число русскоязычных евреев, въехавших в эту страну по «еврейским» квотам.

Статья Т. Локшиной «Япония и ее евреи» посвящена не русскоязычной части еврейских сообществ евро-азиатского региона. Надо отметить, что община Японии — давний и активный участник Евро-Азиатского еврейского конгресса, установивший связи с общиной Биробиджана, ближайшим еврейским соседом Японии. Япония демонстрирует пример общинной организации, неизвестной среди русскоязычных евреев — так называемой «экспатной» общины, преобладающей в Восточной и Юго-Восточной Азии. Большинство членов таких общин — временно проживающие в этих странах выходцы из стран Запада и Израиля и нееврейские члены их семей, или прошедшие гиюр, а также потомки таких браков. Примеры экспатных общин мы наблюдаем в Южной Корее, Таиланде, Сингапуре, Филиппинах и некоторых других странах Тихоокеанского региона. Отметим, что немногочисленные русскоязычные евреи, живущие в этих странах, как правило, не интегрируются в подобные общины. Эта специфическая ситуация практически неизвестна в еврейском мире, и требует внимания и исследования, что входит в задачи Евро-Азиатского еврейского конгресса.

Наконец, настоящий том ежегодника включает в себя ряд статей, освещающих исторические аспекты жизни советского еврейства, среди которых оригинальное исследование историка и этнографа В. Дымшица «Меня никто ни о чем не спрашивал» (евреи советской провинции)», посвященное специфической реакции советских евреев на репрессивное поведение советских властей, статья израильского дипломата Я. Ливне «Алия и еврейская тема в отношениях Иерусалима и Москвы 1948 — 1953 гг. (по материалам российско-израильского архивного проекта)», в которой излагаются перипетии дипломатических переговоров с целью добиться разрешения на алию советских евреев, и обзор Я. Офира ранее не публиковавшихся архивных данных о состоянии синагог в Грузии в 1940-х годах. Статья Офира подтверждает распространенное среди бывших советских евреев мнение о более «толерантном» отношении советских властей Грузии к жизни еврейского меньшинства по сравнению с положением в других республиках СССР. Можно упомянуть в числе проявлений подобного отношения разрешение вывоза в Израиль оригиналов перевода «Витязя в тигровой шкуре» на иврит, сделанного Б. Гапоновым, издание переводов средневековой еврейской поэзии на грузинский язык, сделанное членом Совета ЕАЕК Дж. Аджиашвили и пр.

Наконец, в сборнике представлено историко-философское эссе о специфическом характере украинского антисемитизма, принадлежащее перу известного украинского историка и философа Я. Грицака.

Надеемся, что все эти разнообразные материалы будут с интересом восприняты аудиторией, заинтересованной в ознакомлении с проблематикой еврейства евро-азиатского региона.