История появления еврейских общин в Центральной Азии окутана тайной. Некоторые коренные евреи региона (бухарцы) утверждают, что являются потомками изгнанников из Ассирии или Вавилона, другие демонстрируют близость к персидскому еврейству, будучи носителями таджикско-еврейского (бухарского) языка, основанного на фарси. Древнейшие артефакты свидетельствуют о еврейском присутствии в Центральной Азии в IX — X веке новой эры, вероятно, евреи появились здесь до мусульманского завоевания. Община бухарских евреев является уникальным и сплоченным сообществом, впитавшим многие региональные обычаи и сочетая их с древними еврейскими традициями. Во второй половине XIX века, после завоевания Россией Центральной Азии, в эти края стали прибывать первые евреи-ашкенази. Тогда была установлена связь между евреями Средней Азии и еврейскими общинами Восточной Европы и Израиля. Вследствие этого местные евреи начали иммигрировать в Эрец Исраэль, и к концу XIX века основали в Иерусалиме отдельный квартал — Шхунат а-Бухарим^[1].

Большевистская революция подорвала традиционные устои народов Средней Азии, что привело к эмиграции зажиточных слоев населения. На протяжении 1920-х — 1930-х годов советский режим пытался оторвать различные этносы от их культурного и религиозного наследия, поощряя сепаратную национальную активность. В этот период евреи Центральной Азии как коренная группа удостоились права на национальное самоопределение и получение образовательных и культурных услуг на своем языке. Вдобавок к этому, центральное правительство планировало учредить отдельную автономную единицу для евреев Средней Азии, но этот план отложили в конце 1930-х годов и в конечном итоге он так и не был реализован.

Вместе с тем, в этот период режиму удалось сформировать культурную идентичность евреев Центральной Азии, отличавшую их как от народов данного региона, так и от других еврейских групп СССР. Параллельно с этим процессом и экономическим развитием Центральной Азии продолжалась миграция в регион квалифицированной рабочей силы, и в этом потоке было немало евреев-ашкенази. Между мировыми войнами количество ашкенази в Центральной Азии сравнялось с числом бухарских евреев,^[2] составив порядка 50 000 в каждой группе.

В годы Второй мировой войны просторы Центральной Азии стали заветной целью для беженцев, которые прибывали сюда самостоятельно, и эвакуированных, отправленных в тыл советской властью. У нас нет точных данных о количестве евреев, нашедших убежище в республиках Средней Азии, но исследователи оценивают его в диапазоне от полумиллиона до 800 000 человек^[3]. Большинство евреев покинули эти края по окончании войны (а некоторые, например, «тегеранские дети», еще во время Второй мировой), но часть остались, помогая поддерживать еврейскую жизнь, насколько это было возможно в советских условиях. В коммунистическую эпоху регион оставался глубокой советской периферией, которая не очень строго контролировалась, поэтому еврейская жизнь здесь не исчезла и даже продолжала развиваться. Этому способствовало и то, что традиционные еврейские кварталы в крупных городах Центральной Азии не были разрушены, как это произошло с еврейскими центрами в Восточной Европе. Хотя власть пыталась парализовать религиозные институты — были закрыты многие синагоги, преследовались религиозные активисты, все же оставалась возможность даже официальной религиозной деятельности. Так, например, в 1960-е годы ашкеназские евреи приобрели на окраине Фрунзе (ныне Бишкек, столица Кыргызстана) частный дом, где открыли синагогу, а в 1970-х в Ташкенте, открыли в частном доме в центре города новую ашкеназскую синагогу и даже получили официальное разрешение на ее функционирование^[4].

Накануне распада Советского Союза количество евреев в мусульманских республиках Средней Азии оценивалось в 150 000 человек. После распада СССР этот регион пережил значительные экономические и социальные потрясения, а в Таджикистане неустойчивость власти привела к кровавой гражданской войне. Возможность свободной эмиграции, с одной стороны, и политико-экономическая нестабильность с другой, привели к отъезду большинства еврейского населения. За исключением евреев Таджикистана, эвакуированных из-за гражданской войны при помощи Государства Израиль и еврейских организаций^[5], большинство эмигрантов уехали по собственному желанию.

Таким образом, во втором десятилетии нового века евреи Центральной Азии рассеяны по трем континентам. Большинство из них репатриировались в Израиль, но немало осело в Соединенных Штатах, Канаде, странах Европы и в России, где бухарские евреи основали отдельные независимые организации и структуры, поддерживающие специфическую общинно-культурную жизнь этого субэтноса^[6]. В самой Центральной Азии остались лишь несколько тысяч евреев (главным образом, в Казахстане и Узбекистане). Ряд синагог, переживших коммунистическую эпоху и используемых общинами после распада СССР, были закрыты из-за отсутствия прихожан, остальным — даже центральным, — с трудом удается собирать регулярные миньяны. Если нынешние темпы эмиграции сохранятся в ближайшие годы, евреи как община перестанут быть частью ландшафта Центральной Азии.

В этой статье мы постараемся осветить организационную деятельность местных общин за три десятилетия, прошедших после обретения независимости. Деятельность эта нашла отражение, например, в создании еврейских школ на фоне отношения различных режимов Центральной Азии к еврейской общине в целом, и ее культурно-религиозно-национальной деятельности в частности.

Организационная деятельность и создание еврейских школ

Параллельно с активизацией репатриации и еврейской эмиграции, в 1990-е годы начался обратный процесс возрождения местной еврейской жизни, заключавшийся в основании еврейских общин. Процесс самоорганизации начался вокруг синагог в крупных городах, но параллельно возникли и структуры общинно-культурного, а не религиозного характера. В этот же период в Средней Азии начали действовать крупные международные еврейские организации: Хабад, Джойнт, ЕА «Сохнут» и т.д. Эти организации нередко ставили перед собой разные цели и задачи, порой противоречащие друг другу. Хабад, например, стремился возродить религиозную еврейскую жизнь и ради этого восстанавливал религиозные общины (как ашкеназские, так и бухарские), всячески поддерживая еврейское присутствие в регионе. Подобно этому, деятельность Джойнта была направлена на возрождение еврейской идентичности, способствовавшей осознанию местными евреями себя как национальной и культурной, а не только религиозной общности. С другой стороны, эмиссары МИД Израиля и ЕА «Сохнут» всячески поощряли массовую репатриацию, тем самым уничтожая общины, созданные Хабадом, Джойнтом и местными организациями. Большинство еврейских структур, функционировавших в Средней Азии в 1990-е годы, представляли внешние силы, для которых этот регион был частью постсоветского пространства второстепенной важности, что сказывалось на их отношении к проблеме^[7].

Кроме того, общинные организации носили, преимущественно, местный, городской характер, чьи активность не выходила за пределы муниципального уровня. Тем не менее, в Узбекистане и Казахстане возникли структуры, представляющие разные еврейские общины, но и они не стали самодостаточными, оставаясь зависимыми от внешней поддержки, например, Джойнта^[8].

Большинство организаций в рамках своей деятельности поддерживали неформальные образовательные проекты. Это нашло выражение в создании молодежных клубов, воскресных школ и различных кружков по интересам. Вместе с тем, одной из главных инициатив, требовавшей кооперации местных и зарубежных еврейских организаций с властями, стало основание дневных еврейских школ. Первая еврейская частная школа в Средней Азии была открыта в столице Кыргызстана, Бишкеке, еще в 1993 году. В первый год там занимались около 120 учеников 1-9 классов. Открытие школы стало возможным благодаря пожертвованию бельгийского еврея польского происхождения, который нашел убежище в Бишкеке (тогда — Фрунзе) и, благодаря этому, пережил Холокост. После распада СССР он вернулся в эти места, чтобы поддержать еврейское образование. Несмотря на то, что школа возникла как частное учебное заведение с религиозным уклоном, учредители были заинтересованы, чтобы выпускники также получали аттестат государственного образца, поэтому школа превратилась в частно-государственную^[9].

С тех пор здесь преподаются все дисциплины, необходимые для получения аттестата зрелости Министерства образования Кыргызстана, и в то же время читаются предметы еврейского цикла. С 1996 года школа включена в проект «Хефциба» Министерства образования Израиля, призванный укреплять сионистскую идентичность и связь с государством Израиль среди молодых евреев на постсоветском пространстве^[10].

В рамках проекта школа получала методические материалы и учебные пособия из Израиля, кроме того, в ней преподавали израильские учителя. С 2004 года школа в Бишкеке интегрирована в проекты всемирной организации ОРТ.

В конце 1994 года было объявлено об открытии еще одной еврейской школы в Средней Азии. На этот раз речь шла о государственной школе №36 в еврейском квартале Бухары. Учитывая, что большинство ее учеников составляли жители квартала, фактически она была еврейской еще до получения этого статуса. Несмотря на то, что школа осталась государственным учебным заведением, новый статус позволил администрации наладить сотрудничество с религиозной благотворительной организацией из Израиля «Мидраш сфаради», нацеленной на развитие еврейского образования и присылавшей в Бухару учителей, пособия, а также оказывавшей школе финансовую поддержку^[11]. В конце 1990-х там обучалось около 300 ребят^[12].

В Ташкенте — крупнейшем городе Центральной Азии (где проживает и самая большая еврейская община в регионе) — в 1996 году муниципальная школа №321 стала еврейским учебным заведением. Это явилось итогом деятельности еврейских религиозных активистов, в данном случае, представителя Хабада в Ташкенте рава Гуревича, которому удалось заинтересовать проектом Льва Леваева, уже поддерживавшего образовательные сети как в Израиле («Яд Хана»), так и в странах бывшего СССР («Ор Авнер»). Школа действовала по общеобразовательной программе, давая возможность выпускникам получить аттестат государственного образца, а параллельно, за счет удлиненного учебного дня, здесь читали ряд предметов еврейского цикла. В конце 1990-х годов в школе насчитывалось около 350 учащихся. В этот период учебное заведение присоединилось к проекту «Хефциба», в рамках которого преподавали учителя из Израиля^[13].

Через год после открытия школы в Ташкенте, еврейская школа появилась и в тогдашней столице Казахстана — Алматы. Она действовала по модели школы в Ташкенте — управление осуществлялось местным Хабадом, а финансирование шло от Льва Леваева. Со временем к нему присоединился Аркадий Гайдамак, и школа получила двойное имя «Ор Авнер — Гершуни». В 2003 году в Казахстане открылась еще одна еврейская школа — на этот раз в городе Караганда^[14].

Анализируя процесс создания еврейских школ в Средней Азии, мы увидим схожую модель — на базе государственных школ с их программой, путем добавления еврейского национально-религиозного компонента, возникало новое учебное заведение. Дополнительное финансирование позволяло еврейским школам привлекать лучших учителей, оборудовать компьютерные классы (в то время для большинства государственных местных школ это оставалось недоступной роскошью), предоставлять учащимся горячее питание, нанимать автобусы для развозки и спонсировать внеклассные мероприятия. Все это придавало подобным школам особую привлекательность, особенно на фоне распада местной системы образования. Поэтому многие родители, изначально не собиравшиеся давать своим отпрыскам еврейское религиозное образование, стремились отправить детей именно в эти школы. Надо учитывать и то, что в 1990-х годах уровень и качество среднего образования в Центральной Азии продолжали снижаться, и еврейские школы выгодно выделялись на этом фоне, побуждая родителей, не имевших ничего общего с иудаизмом, записывать в них своих детей.

Сравнивая эти школы с еврейскими учебными заведениями в других странах, можно увидеть отличия по ряду параметров. Во-первых, хотя школы эти, как правило, управлялись и финансировались представителями ортодоксальных еврейских организаций, еврейская общественность того или иного города далеко не всегда разделяла подобное мировоззрение. Во-вторых, соучредители и спонсоры подобных школ не всегда придерживались одних ценностей — например, в Ташкенте в 2002 году вспыхнул конфликт между Хабадом и Израильским центром, что в конечном итоге привело к расколу и появлению еще одной еврейской школы в городе^[15]. В-третьих, родители не вносили свою лепту в финансирование текущих расходов и не принимали активного участия в разработке учебной программы.

И последний, но крайне важный момент: местные власти разрешили деятельность еврейских школ, хотя в ряде случаев преподавание религии в государственной школе противоречило законодательству. Например, когда в 2001 году в Узбекистане закрылись школы движения «Хизмет» и учебные заведения, связанные с Фетхуллой Гюленом, еврейские школы продолжали беспрепятственно работать^[16]. Спустя годы, когда еврейские школы стали закрываться (сегодня осталась лишь одна из них — в Бишкеке), это происходило не из-за давления властей, а по причине отсутствия учащихся и сокращения финансирования после экономического кризиса 2008 года.

Режимы Средней Азии, евреи и государство Израиль

В целом, еврейское возрождение в мусульманских республиках бывшей советской Центральной Азии не представляло угрозы для местных режимов. Более того, сама община воспринималась властями не как угроза, а ценный актив. Анализ ряда событий и факторов подтверждает этот вывод.

В конце июля 2020 года в социальных сетях появилась информация, позже процитированная рядом новостных сайтов, о группе предпринимателей-застройщиков из Ташкента, столицы Узбекистана, намеренных снести единственную в городе ашкеназскую синагогу^[17]. Бизнесмены подали иск против организации, управляющей синагогой, утверждая, что ответчики отказались от альтернатив и предложенных компенсаций. Однако, ко всеобщему удивлению, спустя несколько дней в ходе судебного заседания девелоперы отозвали свой иск и отказались от намерений снести синагогу. Истцы не объяснили причины своего решения, но, похоже, кто-то дал им понять, что не стоит продолжать процесс^[18].

10 августа того же года в казахстанском городе Алматы прошел большой съезд хасидов Хабада по случаю 76-й годовщины со дня смерти раввина Леви Ицхака Шнеерсона (отца Седьмого Любавичского ребе), сосланного в 1939 году коммунистами в Алматы, где он и скончался. К этому событию правительство Казахстана приурочило сообщение о внесении надгробия Шнеерсона в список объектов национального наследия Казахстана^[19]. Эти два факта не связаны между собой, но оба иллюстрируют пиетет властей к остаткам еврейских общин, отражая роль, которую евреи все еще играют в политике мусульманских республик Средней Азии, несмотря на крайнюю малочисленность еврейского населения.

Несмотря на убыль еврейских общин, местные власти заинтересованы в культивировании «еврейского наследия» или, по крайней мере, обеспечении прав еврейского меньшинства. Например, в городе Семей (Семипалатинск) на севере Казахстана администрация предложила вернуть евреям старую синагогу, конфискованную в советское время, но ответа от общины не последовало.

Когда в конце 1990-х годов в Казахстане приняли решение о переносе столицы на север в Акмолу (впоследствии Астана, ныне Нур-Султан), было предложено построить здесь центральную синагогу, приличествующую столице, хотя ранее в городе не было ни синагоги, ни еврейской общины. Эмиссары Хабада откликнулись на инициативу, и в 2004 году в присутствии президента Казахстана Нурсултана Назарбаева открылась новая синагога (крупнейшая в Центральной Азии).

В 2008 году власти Душанбе, столицы Таджикистана, снесли старый дом, служивший городской синагогой, чтобы освободить территорию для строительства президентского комплекса, но взамен возвели гораздо более крупную и современную синагогу, несмотря на то, что община не могла даже собрать миньян, и здание пустовало большую часть года^[20]. В последние десятилетия немногочисленные действующие синагоги были капитально отремонтированы. Последней в этом ряду стала синагога Бишкека, реконструированная в 2015 году (через год рядом с ней открыли большой общинный центр). Ремонтные работы были профинансированы благодаря щедрым пожертвованиям не самих членов общины, а меценатов из других городов и стран (имена Леваева и Машкевича — главные в списке), а также взносам евреев, покинувших Среднюю Азию. Ремонт синагог не обязательно свидетельствует об активной религиозной жизни, зачастую это способ увековечить утраченное. Одним из ярких примеров местной сплоченности является еврейская община города Ёлётен в Туркменистане, из которого все евреи эмигрировали в начале 1990-х (последний еврей уехал в 2001 году), но землячество продолжает заботиться о старом кладбище, наняв сторожа для его охраны. Таким образом, удалось не только сохранить кладбище, но и поставить «мацеву» в память о существовавшей когда-то общине. Ёлётен — не исключение, подобные инициативы зафиксированы почти во всех крупных городах.

Причина неукоснительного соблюдения властями Центральной Азии прав еврейского меньшинства (и даже «позитивной дискриминации» в контексте школьного образования) обусловлена рядом внутренних и внешних факторов. Прежде всего, забота о еврейском наследии позволяет этим режимам позиционировать отношение к еврейскому меньшинству как пример религиозной терпимости. Особенно в свете того факта, что евреи лояльны центральному правительству и никоим образом не угрожают ему ни в политическом, ни в социальном плане, в отличие от мусульманских активистов разного толка, деятельность которых воспринимается как реальная угроза светским режимам. В итоге создается впечатление, что в странах Центральной Азии, где мусульмане составляют подавляющее большинство населения, вести еврейский образ жизни легче, чем заниматься мусульманской религиозной деятельностью. В 2017 году власти Таджикистана закрыли около 2000 мечетей, которые, по их утверждениям, не были зарегистрированы официально^[21].

Во всех республиках разработано законодательство, регулирующее и контролирующее сферу вероисповедания и деятельность религиозных учреждений. И в этом контексте еврейские институции, вероятно, пользуются большей свободой по сравнению с мусульманскими и христианскими. Другой аспект, влияющий на расположенность к еврейским общинам, связан с международными отношениями и представлением о том, что всемирные еврейские организации и Государство Израиль, с которым все республики установили дипотношения, могут способствовать продвижению интересов этих режимов и их лидеров в западном мире, в первую очередь, в Соединенных Штатах. С другой стороны, эти же структуры могут оказывать давление на режимы, нарушающие права еврейского населения.

Таким образом, сочетание внутренних и внешних факторов позволяет правителям представлять заботу о еврейском меньшинстве как охрану прав религиозных меньшинств, и одновременно бороться с исламистами, проникающими на их территорию из Ирана и Афганистана, а также Турции и стран Ближнего Востока. Охрана еврейского наследия обусловлена местными интересами, но численность и даже физическое присутствие евреев в этих республиках с этим не связаны.

В последнее время наблюдаются, впрочем, и менее позитивные явления. Например, в ходе антитеррористической операции ЦАХАЛа против режима радикальных исламистов в секторе Газа «Страж стен» (май 2021 г.) министерства иностранных дел Узбекистана и Казахстана выразили «озабоченность ситуацией» в своих коммюнике. Хотя в них прямо не осуждался Израиль, эти заявления стали прецедентом во внешней политике стран региона и спровоцировали реакцию в социальных сетях со стороны пользователей, подверженных иранской и турецкой пропаганде, настроенной, мягко говоря, антиизраильски. Среди прочих, особенно громко прозвучал голос известной узбекской певицы Юлдуз Усмановой (что стало причиной протеста со стороны бухарских евреев в Израиле и США, — прим. ред.). В своем видеоролике Усманова назвала Израиль захватчиком и выразила готовность «воевать за Палестину». Эти заявления были с удивлением встречены различными еврейскими организациями Центральной Азии и решительно осуждены ими, но не властями^[22].

Вероятно, события минувшей весны указывают на тревожное изменение тенденции, в рамках которой страны Средней Азии все более попадают в сферу влияния Турции в международных отношениях. Это может сказаться на отношении к еврейским общинам, все еще остающимся в регионе.

1 |  זאב לוין (עורך) קהילות ישראל במזרח במאות ה-19 וה-20, יהודי מרכז אסיה: בוכרה ואפגניסטן. ירושלים, מכון יד יצחק בן-צבי, 2018

(«Евреи Центральной Азии: Бухара и Афганистан», Еврейские общины Востока в XIX и XX веках. Ред. З. Левин. — Иерусалим: Яд Бен-Цви, 2018, на иврите)

2 |  Zeev Levin, Collectivization and Social Engineering, Soviet Administration and the Jews of Uzbekistan, 1917-1939 (Leiden: Brill Academic Publishers, 2015)

3 |  Rebecca Manley, To the Tashkent Station (Ithaka and New York: Cornell Univ. Press, 2009); С. Швейбиш, «Эвакуация и советские евреи в годы Катастрофы», Вестник Еврейского университета в Москве, №2 (9) (1995) 36-55. Albert Kaganovich, “Jewish Refugees and Soviet Authorities during World War II”, Yad VaShem Studies 38 (2) 2010, pp. 85-210

4 |  Yaacov Ro’i., “The Religious Life of the Bukharan Jewish Community in Soviet Central Asia after World War II”, Jews in Russia and Eastern Europe, No 2, 2003, pp. 31-55

5 |  Идан А., «Операция по спасению евреев Таджикистана во время гражданской войны 1992-1993 гг.» (“אבינועם עידן, «מיבצע הצלת יהודי טג’יקיסטן במלחמת האזרחים 1993-1992). Еврейские общины Востока в XIX и XX веках, сс. 72-76 (на иврите)

6 |  Andrew Roth, “Last Jews of Bukhara fear their community will fade away”, The Guardian (24.12.2019) https://www.theguardian.com/world/2019/dec/24/jews-bukhara-uzbekistanfear-community-will-fade-away.

7 |  Кедми Я., Безнадежные войны. — М.: «Эксмо», 2016;  Бен-Цви И. «Ок—Юль» (Белая дорога): поездка по Центральной Азии (יהשוע בן-ציון, אוק-יול (דרך לבנה): מסע במרכז אסיה). — Тель Авив: Изд-во Минобороны Израиля, 1996 (на иврите)

יעקוב קדמי, מלחמות עבודות (תל-אביב, 2011). יהושוע בן-ציון, אוק-יול (דרך לבנה): מסע במרכז אסיה (תל-אביב, 1996)

8 |  Zeev Levin, “From local to global: transformations of Bukharan Jewish community organization in the twentieth century”, Nationalities Papers, 42 (2), 2014, pp. 321-335

9 |  Александр Ярков. Евреи в Кыргызстане, Бишкек, 2000

10 |  Программа «Хефциба» была учреждена Министерством образования в сотрудничестве с Бюро по связям («Натив») в 1990 году. В 1990-2002 годах программа действовала через «Натив» и финансировалась Министерством образования. С 2003 года «Хефциба» работает в партнерстве с ЕА «Сохнут». http://cms.education.gov.il/EducationCMS/Units/Heftziba/OdotHeftziba/. См. также статью Ханина и Чернина «Еврейское образование и еврейское будущее постсоветской Евро-Азии: вызовы и возможности» в этом сборнике 

11 |  http://www.chaiami.co.il/PAGE1.asp

12 |  http://www.bjc—bukhara.com/#!—/c4hn

13 |  Владимир Берман. «Шофар звучит на школьной линейке — репортаж из Ташкента». АЕН (23.09.2003): http://www.aen.ru/index.php?page=article&category=education&article_id=63

14 |  Интервью с раввином Меиром Шайнером, директором еврейской школы в Караганде (Бней-Брак, 23.02.2016)

15 |  Bayram Mushfig, “Uzbekistan: Last Passover in Tashkent for Chief Rabbi”, Forum 18 News Service, 1 May 2008. http://www.forum18.org/archive.php?article_id=1124; Олим Тухтаев, «Давайте жить дружно!»// Горизонт, 26.03.2010. http://www.gorizont.uz/cgi-bin/main.cgi?raz=1&id=757

16 |  Bayram Balci, “Fethullah Gu¨len’s Missionary Schools in Central Asia and their Role in the Spreading of Turkism and Islam”, Religion, State and Society 31 (2), pp. 151-177

17 |  https://www.jta.org/quick-reads/uzbekistan-jews-fight-to-save-124-year-old-synagogue-from-demolition

18 |  Cnaan Liphshiz, “Construction firm withdraws lawsuit to evict synagogue in Uzbekistan,” JTA, 7.8.2020, https://www.jta.org/quick-reads/construction-firm-withdraws-lawsuit-to-evict-synagogue-in-uzbekistan

19 |  Cnaan Liphshiz, “Kazakhstan adds Chabad leader’s grave to its list of national heritage sites”, JTA (10.8.2020) https://www.jta.org/quick-reads/kazakhstan-adds-chabad-leaders-grave-to-its-list-of-national-heritage-sites

20 |  Расул-заде Т., «На исходе: в последней синагоге Таджикистана осталось 50 прихожан», Ferghana, 07.01.2020. https://fergana.media/articles/113338

21 |  Форум 18: «Таджикистан. В 2017 году закрыто почти 2000 мечетей», Radioi Ozodi, 28.2.2019. https://www.ozodi.org/a/29803022.html

22 |  Хурмат Бабаджанов, «Бухарские евреи обвинили певицу Юлдуз Усманову в антисемитизме», Озодлик, 15.5.2021, https://rus.ozodlik.org/a/31256206.html