Материалы круглого стола «Еврейские сообщества бывшего СССР и Евро-Азии: современное положение, вызовы и перспективы развития», Тель-Авивский университет, 22 декабря 2019 г.
22 декабря 2019 года в Тель-Авивском университете по инициативе Института евро-азиатских еврейских исследований (ИЕАЕИ) состоялся круглый стол, посвященный актуальным проблемам, стоящим перед еврейством евро-азиатского региона.
Во встрече участвовали: Евгений Тартаковский, профессор Тель-Авивского университета по социальной работе; Борис Морозов, сотрудник Центра Каммингса Тель-Авивского университета по изучению России и стран Восточной Европы; Нати Канторович, директор исследовательского департамента «Натив»; Арье Гут, один из основателей еврейско-азербайджанской диаспоры в Израиле; Ариэль Бульштейн, советник премьер-министра; Ариэль Златкин, директор по общинному развитию «Джойнта»; Михаил Бродский, бывший посол Израиля в Казахстане и Кыргызстане, исполняющий обязанности директора первого отдела Евразии МИД; Зеэв Ханин, председатель академического совета Института евро-азиатских еврейских исследований, главный ученый Министерства алии и интеграции, профессор университета Ариэль; Хаим Бен Яаков, генеральный директор Евро-Азиатского еврейского конгресса, и другие. Участники обсудили ряд ключевых тем.
Еврейский коллектив постсоветской Евразии
Численность евреев
Дискуссия началась с определения демографических, этнических и культурных границ еврейского коллектива в постсоветской Евро-Азии. В рамках исследования, проведенного сотрудниками ИЕАЕИ в 14 странах, были опрошены почти 2200 респондентов в России, Украине, Беларуси и Молдове. Сейчас аналогичное исследование проходит в Казахстане, о возможности подобного опроса ведутся также переговоры с партнерами на Южном Кавказе. Если исследование охватит Азербайджан, Грузию и Балканы, то авторы получат более или менее целостную картину транснационального евро-азиатского еврейского сообщества по всем основным параметрам: идентичность, культура, отношение к Израилю.
На сегодняшний день в диаспоре насчитывается порядка 8 миллионов этнических евреев, еще 23 миллиона лиц соответствуют критериям израильского Закона о возвращении. От полумиллиона до миллиона этнических евреев живут в странах евро-азиатского региона. Коэффициент соотношения этнических евреев и лиц, имеющих право на репатриацию, по всему миру составляет примерно 1:3.
Вопрос о численности евреев в современной России крайне сложен. Экстраполяция данных последней по времени переписи вызвала ряд серьезных дискуссий. Например, точка зрения демографов Тольца и Куповецкого существенно расходится с позицией Российского еврейского конгресса, ЕА «Сохнут» и многих других организаций. Разброс в оценках численности составляет от 250 тыс. до 2,5 млн человек.
В статье, опубликованной в предыдущем выпуске ежегодника ЕАЕК, подробно описываются эти разногласия. Минималисты иерусалимской школы (Серджио Делла Пергола, Марк Тольц и др.) ориентируются на «ядро» популяции. К этой группе этнических евреев примыкают лица, имеющие хотя бы одного еврейского родителя. Число таких учтенных переписью людей составляет примерно четверть миллиона, и еще порядка 400 тысяч лиц из этой категории не обозначили в переписи свое еврейство.
Делла Пергола, в свою очередь, полагает, что если в других странах диаспоры численность ≪ядерного≫ еврейского населения надо умножать на 3, то на постсоветском пространстве — на 4. Поэтому, с его точки зрения, сегодня на территории бывшего СССР проживает порядка 900 тыс. евреев. Политики и демографы, работающие на постсоветском пространстве придерживаются иного мнения. Тем не менее, при формировании общинной политики можно исходить из этого показателя.
Итак, акцентированная еврейская община ограничивается полумиллионом евреев, и еще примерно 400 тысяч составляет «облако». Общинные институты работают и с «ядром», и с «облаком». К ним можно добавить примерно 15 тысяч евреев (по оптимистической оценке) стран Балтии. В балканских странах речь идет максимум о 20 000 тысячах человек. Наиболее заметная часть еврейской общины бывшей Югославии проживает в Сербии (преимущественно в Белграде и Воеводине) и Хорватии (Загреб и города далматинского побережья). Имеются небольшие еврейские сообщества в Северной Македонии, Боснии и Герцеговине и совсем крошечные общины в Словении (Любляна и Марибор), Черногории, Албании, а также Косово (где работают над созданием еврейской федерации страны).
В ЕАЕК входят также отличающиеся заметной активностью в работе Конгресса еврейские федерации Индии и Новой Зеландии, представители которых участвовали в последнем по времени съезде ЕАЕК в Израиле. Наконец, в Японии проживают около тысячи евреев (местных и экспатов), сосредоточенных в основном в Токио и Кобе. В этой стране насчитывается (по разным оценкам — от нескольких сот до 2-3 тысяч) неаффилированных с общинами русскоязычных евреев, которые сегодня с помощью ЕАЕК вовлекаются в виртуальное сообщество. [1]
Евреи и «примкнувшие»
По данным демографов, в еврейском «ядре» сохраняется негативная тенденция воспроизводства: 1,7 ребенка на женщину. В «расширенной еврейской популяции» показатели близки к общероссийским и общеукраинским — примерно 2 ребенка на одну женщину. Уровень смешанных браков по-прежнему высок, в итоге этническое ядро сокращается, а расширенная популяция увеличивается. И в наших интересах, чтобы это «облако» оставалось внутри, а не снаружи.
Благодаря величине выборки, удалось исследовать статистически значимое число «стопроцентных» евреев, полуевреев, евреев на четверть и супругов евреев, а также четвертое поколение. Кроме того, 15% респондентов, не имеющие еврейских корней, сообщили, что они в данный момент не женаты или не замужем. Среди них, судя по всему, находятся бывшие супруги евреев, четвертое и далее поколение потомков смешанных браков, часть которых серьезно заинтересованы в участии в еврейских программах. Дискуссии в «Джойнте» и ЕА «Сохнут» по этому поводу продолжаются много лет. И до сих пор нет однозначного решения, каким образом это можно реализовать.
К этой категории относятся также неевреи, так или иначе вовлеченные в деятельность еврейских общин. Можно предположить, что, когда и если они вступят в брак, то будут искать супруга/супругу из «расширенной еврейской популяции» или пройдут гиюр.
Все больше активистов из «расширенной еврейской популяции» становятся во главе общин. В этом случае общинные программы приобретают универсальность, например, появляются школы для сирот, а еврейское содержание понемногу размывается. Так, например, в Азербайджане неевреи, симпатизирующие еврейскому народу, хотят создать молодежное движение «Израиль — Азербайджан» и т. д.
С точки зрения общественной дипломатии — это солидный ресурс (например, в контексте изучения иврита). Большое число неевреев, участвующих в еврейской жизни, безусловно, является положительным фактором, что предполагает выстраивание по отношению к ним отдельной политики, не обязательно в рамках общинной деятельности. Таким образом, можно говорить о различных категориях респондентов, каждая из которых требует своей особой стратегии. Кроме того, отмечены сотни случаев, когда евреи, или лица, соответствующие критериям Закона о возвращении, не могут подтвердить свое происхождение документально. (Для таких лиц предложено определение «потерянные братья»).
Существующие данные по репатриации (учитывая, что алия последних пяти лет отражает срез еврейской общины) более или менее близки к полученным нами результатам. Соответственно, сделанные в ходе исследования социологические замеры, представляются достоверными.
Факторы еврейской идентичности
Еврейская идентичность в бывшем Советском Союзе по-прежнему носит этнический характер. Исследователи согласны, что ее доминирующие элементы — сопричастность к еврейскому народу, гордость национальной историей и традициями. Иными словами, речь идет об эмоциональной принадлежности, которая носит культурно-этнический, но не религиозный характер.
Это ощущение сопричастности к еврейству в каждой семье выражается по-разному. Только для 16% респондентов оно связано с посещением синагоги и соблюдением заповедей. Данный показатель характерен для всех возрастных групп — и для поколения 61+, сформировавшегося в СССР, и для молодежи, родившейся в постсоветскую эпоху. Ненамного отличается ситуация в подгруппе молодежи, с раннего возраста участвующей в деятельности еврейских организаций. В рамках культурно-этнической идентичности остается и влияние детей на поколение родителей.
В ходе исследования проявился феномен доминирования локальной еврейской идентичности над универсальной. Еще 12 лет назад на вопрос: «Кем вы себя ощущаете?», преобладал ответ: «Просто евреем». Сейчас таких респондентов меньше, чем отвечающих: «российским, украинским, казахстанским или молдавским евреем». Это отчасти объясняется существенной долей лиц смешанного происхождения. Без фокус-группы трудно объяснить статистически значимое количество людей, выбравших категорию «другое». Неизвестно, идет ли речь о смешении с другими этническими группами, или о евреях «по ощущению», но такие респонденты составили около 15%. Чем моложе респондент, тем сильнее локальная идентичность, что может быть связано с высокой долей потомков смешанных браков среди молодых людей.
В отличие от Израиля, где идет процесс конвергенции выходцев из бывшего СССР в рамках «русского Израиля», в странах СНГ на фоне распада ашкеназского восточно-европейского еврейства формируются локальные (в терминах Ханина и Чернина, «этно-гражданские») группы в рамках нового русскоязычного еврейского субэтноса. Остаются также, пусть и численно сократившиеся, традиционные восточные еврейские субэтносы горских, бухарских, грузинских и т. д. евреев. Планируя политику в отношении этих общин, надо считаться с тем, что единого постсоветского еврейства на сегодняшний день уже практически не существует.
Чем выше гомогенность еврейского происхождения, тем устойчивее еврейская идентичность. «Стопроцентные» евреи делятся на две практически равные категории: тех, кто считает себя просто евреями, и евреями страны проживания — российскими, украинскими и т.д. «Половинки» в основном считают себя местными (российскими, украинскими и т.д.) евреями или лицами с двойственной идентичностью — еврейской, и не еврейской. Это же относится и к евреям на четверть, хотя среди них много выбирающих опцию «просто человек, без национальной принадлежности». Наконец, лица, вообще не имеющие еврейских корней, чаще идентифицируют себя с еврейской общиной, и в намного меньшей степени — с еврейским народом.
Надо отметить, что в этой шкале идентичности Галаха не играет никакой роли, хотя имеет определяющее значение в практике Хабада и других ортодоксальных иудейских общин.
Итак, еврейская идентичность достаточно стабильна: даже «половинки» и «четвертинки» практически не отличаются от «стопроцентных» евреев (при этом отмечен феномен православных семей в Израиле, состоящих из этнических евреев). Вместе с тем перспективы неочевидны. Никогда не было столь распространено положительное отношение к смешанным бракам. Отмечается, что доля сторонников таких союзов обратно пропорциональна гомогенности еврейского происхождения участников опроса. На вопрос: «Как вы относитесь к браку нееврея с евреем», треть всех респондентов ответили, что позитивно, а доля не считающих это принципиальным моментом, приближается к 50%.
Выяснилось также, что еврейская идентичность абсолютно пропорциональна устойчивости модели этнического самосознания. О своем безусловном еврейском чувстве заявили подавляющее большинство «стопроцентных» евреев, в других когортах растет число респондентов с ситуативной идентичностью, у лиц же с нееврейскими корнями, или не определивших свою этническую принадлежность, еврейское чувство развито слабо. С другой стороны, более четверти респондентов без еврейских корней ощущают себя евреями — еще одно свидетельство того, что вовлечение в общинную жизнь усиливает еврейскую идентичность.
Министерство абсорбции исследовало трансформацию идентичности в зависимости от срока пребывания респондента в Израиле. Согласно опросу, нееврейская идентичность репатриантов ослабевает, а универсальная и общинная еврейская идентичность усиливается.
Данные также свидетельствуют об усилении локальной еврейской идентичности. На вопрос: «Кем вы себя ощущаете», в РФ отвечают: «российским евреем». Интересно, что 5% — 6% респондентов в Украине, Беларуси и Молдове дают такой же ответ, демонстрируя рудименты советско-еврейской идентичности. Столь невысокий процент подобных ответов доказывает, что советского еврея больше не существует. В этом плане картина значительно изменилась по сравнению с исследованиями 2004 — 2005 годов. В существование транснациональной русско-еврейской диаспоры не верит не более 15% в каждой из стран, где проводился опрос. Центром этой диаспоры представляется Иерусалим, что объяснимо, ведь 27% респондентов имеют родственников и близких друзей, по меньшей мере, в одной стране, а 40% — в двух или трех странах.
Вместе с тем, 14% респондентов утверждали, что у них нет близких друзей и родственников (евреев и членов их семей) за пределами страны проживания.
Что касается контактов, то почти 60% из имеющих за рубежом друзей и родственников сообщили, что они «встречаются нечасто, но постоянно поддерживают связь по телефону, почте, э-мейлу и через социальные сети». Можно предположить, что в ближайшей перспективе это сообщество сохранится. Почти две трети респондентов сообщили, что взвешивают возможность репатриации в Израиль.
Согласно исследованию, падает роль религии как фактора еврейской идентичности. Религиозными считают себя четверть опрошенных, еще 45% вошли в категорию нерелигиозных, почти треть респондентов оказались в группе «сомневающихся». 70% религиозных участников опроса обладают стабильной еврейской идентичностью, более половины светских также чувствуют себя евреями, у четверти респондентов это ощущение ситуативно. При опросах 20 и 12 лет назад группа «сомневающихся» была самой большой. Сегодня число лиц, которые не в состоянии определить степень своей религиозности, сокращается, за счет роста долей уверенно религиозных и отчетливо светских респондентов.
Вне зависимости от варианта ответа на предыдущий вопрос, у респондентов интересовались, какую религию они считают своей. 43% назвали иудаизм (скорее всего, в культурном смысле), 16% выбрали христианство, 15% отметили иудаизм и христианство в равной мере, убежденные атеисты составили менее четверти опрошенных.
В России, Беларуси и Казахстане доля приверженцев иудаизма была ниже, чем в Украине, и особенно в Молдове. Согласно большой (301 человек) киевской выборке, еврейское происхождение прямо пропорционально восприятию иудаизма как своей религии. При этом в целом по выборке четверть респондентов без еврейских корней выбрали своей религией иудаизм — для них это, прежде всего, культурное явление. Необходимо подчеркнуть, что среди заявивших о своей религиозности, две трети — иудеи, и четверть — христиане.
В Израиле происходит быстрый процесс перестройки с советской дихотомии «верю — не верю» на израильскую 5-компонентную систему: атеист, хилони (верит, но не соблюдает), традиционалист, «вязаная кипа», ультраортодокс.
Исследование проводилось в основном в столицах, крупных еврейских центрах и провинциальных городах. При большой выборке (более 900 в России и около 900 в Украине), статистический минимум (40 и больше) посчитали отдельно. Результаты зафиксировали некоторую разницу в уровне еврейской идентичности между жителями столицы и провинции, а также между столичными жителями разных стран. Особая ситуация сложилась в провинциальных центрах с устоявшимся у местных евреев национальным самоощущением. Например, евреи Еврейской автономной области все еще отличаются от соплеменников в других регионах, поскольку им не приходилось скрывать свою идентичность, отраженную в названии автономии.
Синагога является главным центром не столько религиозной, сколько культурной жизни. Ее относительно регулярно посещают как верующие, так и светские респонденты, для которых это просто общинный институт. Значительная часть участников опроса приходят в синагогу «время от времени». Так поступают 15% религиозных, 30% нерелигиозных и 36% колеблющихся респондентов. Публичные мероприятия посещают активнее, чем соблюдают индивидуальные предписания. Еврейские праздники всегда или часто отмечают 70% респондентов, полностью или частично соблюдают пост в Йом Кипур — 35%.
В пасхальном седере принимает участие 52% опрошенных — из них 30% приглашаются по спискам еврейских организаций. В отдельных случаях, например, среди подопечных Хеседа, эта цифра доходит до 100%. Кроме того, в больших синагогах (в Москве, Санкт-Петербурге) массовый седер проводится на улице.
Появляются интересные тенденции в Москве, где, с одной стороны, много евреев, связанных с еврейской общиной, а с другой — ассоциирующих себя с Израилем. По данным посольства Израиля, в российской столице проживают десятки тысяч израильтян. Правда, вследствие кризисов 2008-го и 2014-го годов эта группа сократилась — люди, постоянно работавшие в Москве, по экономическим соображениям вернулись в Израиль. Зато выросло число лиц, получивших в качестве запасного варианта израильское гражданство и живущих с израильским паспортом.
Как правило, чем меньше город, тем активнее участие в общинных мероприятиях. В еврейскую жизнь более интенсивно вовлечены пенсионеры и молодежь (у этих категорий респондентов больше свободного времени). В этом смысле в Беларуси ситуация достаточно ровная, в Украине же данные по Киеву, Харькову и Одессе отличаются.
Показателен пример Брянска: общинная жизнь сосредоточена здесь вокруг Хабада и Хеседа. В общину приходят примерно 15% из 10-12 тысяч лиц, соответствующих критериям Закона о возвращении.
Евреи Азербайджана отличаются выраженной еврейской идентичностью и активно участвуют в деятельности еврейской общины.
Можно сделать вывод о том, что еврейская идентификация пропорциональна еврейской активности. При этом возникает вопрос: люди проявляют общинную активность, поскольку чувствуют себя евреями? Или, наоборот, они волею судеб оказались вовлечены в общинную деятельность, и после этого обрели еврейскую идентичность? Вероятно, семья и синагога в воспитании еврейской идентичности уступили место еврейскому образованию. Поэтому, в конечном итоге, общине принадлежит главная роль в конструировании идентичности.
Израиль и диаспора
Исследование подтвердило, что солидарность с Израилем — в отличие от многих стран Запада, по-прежнему остается заметной частью идентичности евреев бывшего СССР. И чем устойчивее еврейская идентичность, тем сильнее проявляется связь с еврейским государством и позитивное к нему отношение. Причина — в «семейном» характере этой связи: даже среди лиц без еврейских корней треть имеют в Израиле довольно близких родственников.
20% опрошенных «своей страной в наибольшей степени» назвали Израиль, либо одновременно Израиль и страну проживания. Таким образом, в государствах бывшего Советского Союза утвердилась «полилояльная» модель, характерная и для западных демократий. Приверженность этой схеме охватывает практически все социально-демографические группы. 25% респондентов считают, что еврей должен быть патриотом, прежде всего, государства, в котором живет; 50% — страны проживания и Израиля. Лишь 16% полагают, что еврей должен быть исключительно патриотом Израиля. Иначе говоря, проблема двойной лояльности существует только в воспаленном воображении антисемитов.
Ряд новых феноменов проявился после 2014 года, Революции достоинства в Украине, аннексии Крыма и войны на Донбассе, следствием чего стал разрыв между Украиной и Россией и санкции Запада в отношении РФ. Разумеется, все происходящее в регионе не могло не повлиять на еврейское население. Что отчасти объясняет рост доли респондентов, определяющих себя как «русские» или «украинские» евреи. Этот процесс, начавшийся еще с распадом СССР, в 2014 году получил дополнительный импульс.
Другим результатом событий последних лет стал возросший спрос на израильское гражданство и в России, и в Украине. Исследование, проведенное Ревхуном и Пупко, Тартаковским и Ханиным, демонстрирует, что от 5% до 7% опрошенных имеют израильские паспорта. Оценивая численность еврейского этнического «ядра» и его непосредственной периферии примерно в 500 тыс., приходим к выводу, что от 35 до 40 тысяч человек на постсоветском пространстве обладают израильским гражданством. Некоторые страждущие стали занимать очередь на полгода вперед, чтобы получить гражданство, другие ищут родственников и архивные документы, пытаясь доказать свое право на репатриацию. Очевидно, что лишь немногие из этих лиц собираются репатриироваться, большинство же рассматривает израильское гражданство как «запасной аэродром» или возможность путешествовать по Европе без виз, с израильским паспортом. Отметим, что 90% обладателей израильского паспорта о нем не заявляли. Поэтому, если такая тенденция сохранится, возможно, через 5-10 лет чуть ли не большинство евреев или имеющих право на репатриацию будут иметь израильское гражданство. Что приведет к принципиально новой ситуации: еврейская община превратится в общину с дарконами (израильскими паспортами, — прим. ред.).
При этом в разных странах — свои нюансы: например, Казахстан не допускает второе гражданство, поэтому подданные этой страны, имеющие даркон, вылетают по казахстанскому паспорту. Такая ситуация сохраняется отчасти и потому, что между Казахстаном и Израилем нет прямых рейсов, в противном случае возник бы вопрос о визе, поскольку гражданам Казахстана нужна виза в Израиль. С другой стороны, законы России позволяют иметь не двойное гражданство, а два гражданства.
В этом контексте возникает другая проблема: в какой степени «частично израильские» граждане, проживающие на территории РФ, нуждаются в защите со стороны консульства? Вопрос не праздный, поскольку человек, совершивший правонарушение на территории России, может вспомнить о своем израильском подданстве, и посольство Израиля будет вынуждено его защищать, организовывать посещения в тюрьме, отвечать на обращения родственников и т.п. Согласно статистике, в 2018 году 15 израильтян совершили уголовные преступления на территории РФ, в 2019 году эта цифра выросла до 50. Связано это, в том числе, и с ростом числа израильтян, живущих в России.
Стоит отметить еще один интересный момент: если сейчас иногда акцентируется еврейское происхождение того или иного правонарушителя, то вскоре может возникнуть эвфемизм: «гражданин Израиля». В связи с этим в ЕАЕК создан специальный отдел для помощи евреям и израильтянам, оказавшимся в трудных жизненных ситуациях. По данным генерального директора ЕАЕК Хаима Бен Яакова таких людей достаточно много.
Еще один новый фактор, обусловленный событиями 2014-го года — политизация еврейской общины. В большей степени это касается России и Украины, но отголоски процесса заметны и в Израиле. В 2014 году конфликт на востоке Украины волновал 10% русскоязычных израильтян, сегодня — 5%, шесть лет назад к ситуации проявляли пассивный интерес 40%, сегодня — треть. Вместе с тем, в 2014 году половина респондентов, а сегодня две трети вообще не интересуются этой проблемой.
Анализируя ситуацию в разных странах, нельзя не учитывать санкции против России и экономическую стагнацию в РФ. Эти факторы естественным образом способствуют росту заинтересованности в репатриации. Впрочем, отчасти это справедливо и для Украины. Возвращаясь к российскому контексту нельзя не отметить депортацию в последние годы более десяти раввинов с двумя гражданствами (официально — за нарушение визового режима).
Выходец из Азербайджана Арье Гут описал ситуацию в этой стране. На сегодняшний день в республике проживает примерно 20-22 тыс. этнических евреев, в большинстве своем — горских. Еще около 10 тысяч человек имеют право на репатриацию согласно Закону о возвращении.
Руководство Азербайджана в последние 10 лет придерживается курса на мультикультурализм и толерантность, формируя новый имидж страны. Израиль воспринимается как очень дружественное государство. Исторически евреи были органической частью местного сообщества, в советское время занимали высокие посты в республике. Современная еврейская община Азербайджана является важным фактором израильско-азербайджанского стратегического сотрудничества. Израильские журналисты откровенно освещают все стороны жизни Азербайджана, президент Ильхам Алиев направляет еврейской общине поздравления с национальными праздниками, в стране отсутствует антисемитизм, строятся новые синагоги, образовательный центр в Баку и т.д.
Соседство с Ираном — щепетильный вопрос для Азербайджана, поэтому безопасность еврейской общины и посольства Израиля обеспечиваются на самом высоком уровне. Хорошо известен показательный феномен города Куба, где соседствуют мусульманская и еврейская общины. Частью этого города является знаменитая Красная Слобода, населенная более четырьмя тысячами горских евреев, говорящих на языке джухуро. Здесь существует целая сеть еврейских институтов — синагоги, бейт-мидраши, культурные центры, а вскоре открывается музей горских евреев.
Эти факты свидетельствуют о значительных возможностях общин в контексте общественной дипломатии, чей потенциал сегодня выше, чем у традиционной дипломатии, особенно в сфере укрепления отношений с Израилем. Этот сегмент наиболее перспективен и неуязвим для подозрений в двойной лояльности. Таким образом, нет сомнений в том, что Израиль нуждается в еврейской диаспоре, как и общины диаспоры нуждаются в сильном Израиле.
Как показывает азербайджанский опыт, общины могут использовать существующие возможности на благо обеих сторон.
Так или иначе, на сегодняшний день евро-азиатское еврейское пространство по целому ряду причин остается одним из наиболее лояльных к Израилю. Поэтому, будучи духовным центром, Израиль должен помогать диаспоре, поддерживая проекты, с одной стороны, укрепляющие имидж Израиля на международной арене, а с другой, позволяющие общинам сохранять свою еврейскую идентичность, несмотря на существующие вызовы. В связи с этим было бы целесообразно провести курс «Young Leadership» для русскоязычных (и не только) евреев в Израиле при участии Евро-Азиатского еврейского конгресса. Также представляется важной поддержка образовательной конференции «Лимуд», позитивно влияющей на развитие еврейской самоидентификации в странах СНГ.
Антисемитизм
Анализируя ситуацию на постсоветском пространстве, можно вспомнить о «старом добром» антисемитизме, эксплуатирующем известные сюжеты: «евреи распяли Христа», «евреи развалили царскую Россию, Советский Союз» и сегодня «продолжают разваливать Россию, Украину, Беларусь», «евреи богаты, хитры» и т.д. Весьма актуален образ вступающего в конфликт с законом еврея-олигарха. В то же время антиизраильские настроения незначительны. Исключением стал 2018 год, когда сирийским комплексом ПВО был сбит российский Ил-20, и Министерство обороны РФ обвинило израильские ВВС в провокации (незадолго до этого израильтяне нанесли удар по целям в Латакии). Тогда антиизраильская риторика звучала на всех государственных российских каналах, возникла угроза еврейским общинам, начались разговоры об израильском лобби в РФ. Впрочем, этот всплеск быстро сошел на нет. Подобный модерируемый всплеск антисемитизма наблюдался и после пожара в торговом центре в Кемерово, где из 60 погибших было 45 детей. Поскольку трагедия произошла в дни Песаха, в социальных сетях немедленно возникла версия ритуального убийства. Интересно, что в комментариях «евреи» практически не упоминались, но встречались слова-заменители — достаточно заговорить об «оппозиционерах», «ритуальном убийстве» и упомянуть семью Ротшильдов, как обыватель сразу понимает, о ком идет речь. Вместе с тем, государственного антисемитизма в РФ не существует, евреи занимают весьма значимые позиции в России.
В Украине ситуация достаточно похожа. Государственного антисемитизма нет, отмечается снижение проявлений бытового антисемитизма, а также физических нападений на евреев и антисемитского вандализма. Еще два года назад в Украине именно вандализм отражал антисемитские настроения. При этом фиксировался повторный вандализм, когда один и тот же объект (мемориал в Бабьем Яре) 6-7 раз за год становился мишенью правонарушителей. Сегодня уровень антисемитского вандализма снизился до дюжины инцидентов в год по всей стране. При этом антисемитизм уходит из публичной сферы, приобретая латентные формы — достаточно намеков, и все понимают, о чем идет речь.
Антисемитские высказывания весьма широко распространены в Сети, но по финансовым и техническим причинам достаточно сложно отследить количество подобных вербальных атак. Министерство Израиля по делам диаспоры разработало специальный алгоритм, позволяющий мониторить социальные сети на английском, арабском, испанском и немецком языках; в ближайшее время начнется отслеживание русского и украинского сегмента Сети. Социальная сеть «ВКонтакте», в отличие от Facebook, допускает некоторую терпимость к антисемитской риторике, поэтому значительный пласт негативных высказываний обнаружен именно здесь. Резкий всплеск «сетевого» антисемитизма в Украине привел к скандалу, но вскоре выяснилось, что многие антисемиты из стран Западной Европы просто указывали Украину в качестве своего местоположения, поскольку на их родине подобная риторика влечет уголовное преследование. Сеть «ВКонтакте» в Украине запрещена, но никак не контролируется.
Для противодействия всем формам антисемитизма необходимо, прежде всего, принять его определение на государственном уровне. Это создаст нормативно-правовые рамки, регулирующие разброс мнений по теме.
Во-вторых, желателен независимый мониторинг, с привлечением как еврейских, так и нееврейских академических структур, отражающий реальную ситуацию в этой сфере.
Надо подчеркнуть, что у государства есть возможность преследовать лиц, распространяющих ту или иную информацию в Интернет-пространстве. В РФ такой механизм существует, и он весьма эффективен. Россия — единственная страна, где действительно преследуют «сетевых» антисемитов.
Согласно опросам и регулярным замерам авторитетного Центра социологических исследований им. Левады, для российских евреев антисемитизм не является проблемой первого порядка — большинство респондентов вообще никогда не испытывали дискриминации по национальному признаку.
Близкие данные были получены и в ходе исследования, проведенного Институтом евро-азиатских еврейских исследовании по инициативе ЕАЕК. 14% евреев, опрошенных в России, полагают, что антисемитизм существенно вырос (для сравнения, в Молдове таких 25%); четверть респондентов считает, что он резко снизился (в Молдове — пятая часть). 40% евреев Молдовы не замечают кардинальных изменений в этой сфере, в России, Украине и Беларуси таких респондентов тоже большинство. И, по-прежнему, 10% — 15% граждан постсоветских стран считают, что антисемитизма не было, и нет.
Чем меньше община, тем, как правило, острее субъективное ощущение проявлений антисемитизма. Неоднократно с этими проявлениями сталкивались 10% респондентов. Разумеется, «стопроцентные» евреи чаще становятся жертвами антисемитизма, чем лица с дальними еврейскими корнями или отсутствием таковых. С другой стороны, неевреи воспринимают проблему острее, чем «половинки» или «четвертинки», поскольку их супруги-евреи становятся объектами подобной дискриминации. Для религиозных респондентов это тоже серьезный вызов, так как они чаще бывают в местах, где выше риск стать жертвой антисемитских выпадов.
Одним из проявлений антисемитизма является отрицание или преуменьшение Холокоста. Несколько проведенных в России исследований зафиксировали тезис о намеренном преувеличении евреями масштабов трагедии с целью получения финансовой выгоды. Это известный штамп, распространенный, в том числе, на постсоветском пространстве. Опросы, проведенные среди молодежи и студентов в южных регионах России, отражают другую точку зрения, мол, в годы войны евреев специально не уничтожали — убивали всех советских граждан. Этот тезис хорошо иллюстрируется скандалом 2011 года в Ростове-на-Дону, где на мемориале строки об уничтоженных евреях заменили текстом об убитых советских гражданах. После трехлетнего разбирательства, судебного процесса и вмешательства президента прежняя надпись была восстановлена.
Обобщая сказанное, отметим, что на данный момент количество актов насилия и в России, и в Украине невелико, при этом высок уровень латентного антисемитизма в социальных сетях. Впрочем, это не характерно для стран Кавказа и Центральной Азии, где практически нет зафиксированных антисемитских инцидентов.
Ценности
Одним из существенных факторов, влияющих на поведение людей, являются базовые ценности. В ряде исследований были сопоставлены мотивации разных этнических групп, в частности, русских и евреев. Так, в рамках одного из опросов (2015 г., 971 человек) было проинтервьюировано две группы респондентов в пяти крупных центрах европейской части России. «Русская» выборка была случайной, в «еврейскую» же вошли лица, имеющие хотя бы одну еврейскую бабушку или одного еврейского дедушку. Результаты продемонстрировали, что евреи отличаются более высоким уровнем образования и более низкой религиозностью. Другими словами, в «еврейской» группе традиция и религия оказались разделены — респондентам было важно сохранение скорее, культурной, чем религиозной традиции, в отличие от русских, для которых культура связана с религией. Выяснилось также, что евреи придают ценностям силы и власти существенно меньшее значение, чем русские. В то же время для евреев актуальнее идея терпимости и заботы о ближних. Важно подчеркнуть, что и опеке над соплеменниками евреи уделяют большее внимание, чем русские. А вот забота о природе волнует их меньше, чем русских соотечественников. Таким образом, стереотип «еврейской силы» не имеет отношения к действительности, по крайней мере, в России. Неизвестно, как такая система ценностей коррелирует с высоким процентом еврейских олигархов. Было бы интересно провести подобные исследования в разных регионах бывшего СССР, сравнив ценности евреев России с ценностями соплеменников из других государств.
В то же время, известно исследование, в ходе которого сопоставлялись ценности коренных израильтян, иммигрантов из бывшего Советского Союза и евреев России. Данные зафиксировали разные ценности у всех трех групп, причем, по ряду параметров иммигранты оказались ближе к русским в России, чем к российским евреям. Одно из возможных объяснений гласит, что люди, выехавшие из СССР с определенными ценностями, сохранили их в Израиле (в первую очередь, ценности силы и безопасности). Поэтому выходцы из России в США и Израиле голосуют за правых. При этом иммигранты из авторитарных стран обычно противостоят тем, кто ими воспринимается как продолжатели тоталитаризма (например, выходцы из Аргентины в большинстве своем ориентированы на левые партии, поскольку в Аргентине у власти была правая хунта). Исследователям еще предстоит выяснить, как в процессе эмиграции меняются ценности. Что происходит в Израиле с российскими евреями, приезжающими с леволиберальными ценностями, и с американскими или французскими, которые прибывают с ценностями право-религиозными? Более того, правомерно ли формулировать проблему как «ценности диаспоры vs ценности Израиля»?
Еще одним интересным аспектом является ситуация в смешанных семьях: меняются ли ценности нееврейского супруга под влиянием еврейского и наоборот. Есть количественные исследования 2017 года, подтверждающие, что неевреи в Израиле нередко становятся более правыми, чем их супруги-евреи. Люди, испытывающие неуверенность из-за своего негалахического происхождения, вероятно, ищут свое место в социально близкой системе реализации своего израильского патриотизма, поэтому склоняются вправо. Эти наводит на мысль, что и в диаспоре нужно исследовать, как функционируют ценности в смешанных и гомогенных семьях.
Исходя из поднятых на круглом столе тем, констатируем, что помощь общинам диаспоры требует осознания идущих там процессов: социально-демографических, социально-политических, психологических. Необходимо понимать, что люди думают и чувствуют, каковы их мотивации, поведенческие установки семьи, общины и т.д. Существует также потребность в сравнительных исследованиях, анализирующих, например, насколько азербайджанские евреи отличаются от соплеменников в России, или евреи бывшего Советского Союза от евреев стран Запада. А также стран евро-азиатского региона за пределами бывшего СССР, особенно тех из них, где такого рода исследования давно не проводились. Например, в балканских государствах, где численность евреев невелика, такое исследование может опираться практически на 100% выборку. Это поможет отделить стереотипы от реальности. Отдельным важным направлением представляется изучение семей, в том числе смешанных, которых становится все больше, и детей из этих семей.
Все это ставит перед академическим сообществом и еврейскими организациями вопрос об инициировании и субсидировании исследований еврейских общин, а также стимулировании студентов и молодых ученых в области еврейских студий, изучающих социально-демографические и психологические проблемы.