Русскоязычное еврейство ЮАР — формирование и среда

Русскоязычные евреи составляют небольшую и малозаметную часть еврейского населения Южно-Африканской Республики. В отличие от Израиля, Германии или США, Южная Африка не столкнулась с феноменом массовой иммиграции советских и постсоветских евреев. Евреи из бывшего СССР не создали в ЮАР свои общины и не играют заметной роли в существующих. Они часто дистанцируются от еврейской жизни, не демонстрируя приверженности сионизму и иудаизму, которая характерна для их южноафриканских соплеменников. Тем не менее, одно время южноафриканские еврейские организации надеялись, что русскоязычные собратья пополнят местные общины и придадут новый импульс их деятельности, как вдохнули новую жизнь в южноафриканское еврейство литваки, переселявшиеся на юг Африки в 1880 — 1920-е годы. Ожидания эти были связаны с активизацией еврейской эмиграции из СССР и одновременным ростом эмиграции евреев из ЮАР.   

Местные организации приветствовали еврейских иммигрантов из Советского Союза, оказывали им помощь, пытались интегрировать в общинные структуры. Но вскоре выяснилось, что южноафриканским и русскоязычным евреям сложно найти точки соприкосновения: они ощущают себя частью одного этноса (почти у всех оба родителя — евреи), но их отношение к соблюдению еврейских традиций и участию в общинной жизни очень разнится. Евреям Южной Африки русскоязычные кажутся в большей степени русскими, чем евреями, ведь в их быте и поведении обычно отсутствуют маркеры, которые южноафриканцы привыкли ассоциировать с еврейским самосознанием. В то же время большинство южноафриканских и русскоязычных евреев объединены географическим происхождением.

Хотя в массе своей евреи Южной Африки являются коренными жителями страны в третьем поколении, их предки приехали из бывшей Российской империи, а также из независимой Литвы до Второй мировой войны. Многие из этих иммигрантов владели русским языком и ностальгировали по родине. В начале ХХ века еврейский журналист из Йоханнесбурга с иронией отмечал: «В Южной Африке есть евреи из России, которые чувствуют себя несчастными, бедняжки; они тоскуют, им одиноко. Они так далеко от своего священного и драгоценного отечества, вдали от цивилизации. … Они исполнены здравого смысла и знаний, пропитаны русской культурой с головы до ног»[1]. Формирование менталитета евреев ЮАР и их советских соплеменников происходило в совершенно разных условиях. Предки большинства южноафриканских евреев получили в эмиграции свободу вероисповедания и возможность свободно развивать еврейскую культуру и общинную жизнь. А предки нынешних русскоязычных евреев провели большую часть жизни в Советском Союзе с его атеистической идеологией и стигматизацией сионизма.

В этой статье мы проследим историю иммиграции русскоязычных евреев в Южную Африку после Второй мировой войны, проанализируем их взаимодействие с местными еврейскими общинами, а также выделим сходства и различия элементов еврейского самосознания у евреев ЮАР и выходцев из бывшего СССР. Кроме того, будут оценены возможности интеграции русскоязычных евреев в еврейские общины страны, а также перспективы их эмиграции исходя из тенденций, выявленных по итогам социологических исследований южноафриканского еврейства.

Основным источником стали данные единственного на сегодняшний день исследования особенностей еврейского самосознания и быта русскоязычных евреев ЮАР, проведенного автором этой статьи по заказу Центра иудаики Кейптаунского университета[2]. Также был использован материал, собранный при подготовке монографии по истории русской иммиграции в Южную Африку и изучения моделей адаптации женщин из бывшего СССР в этой стране[3]. Проанализированы новейшие работы южноафриканских социологов и историков, посвященные особенностям менталитета и быта евреев ЮАР и проблемам, стоящим перед еврейскими общинами страны. 

Точно определить численность русскоязычных евреев в ЮАР не представляется возможным. У еврейских организаций нет соответствующих данных из-за низкой вовлеченности русскоязычных евреев в деятельность местных общин. В исследованиях главного еврейского академического института ЮАР — Центра иудаики Кейптаунского университета — русскоязычные евреи отдельно не рассматриваются. Опрос эмигрантов из стран бывшего СССР, а также заявления еврейских общественных деятелей и публикации в прессе позволяют предположить, что в Южной Африке постоянно проживают несколько сотен русскоязычных мужчин и женщин, идентифицирующих себя как евреи. Русскоязычные евреи в ЮАР не склонны держаться вместе с южноафриканскими соплеменниками, поэтому не стремятся селиться в еврейских районах. Они проживают не только в мегаполисах, но и в городах с небольшим еврейским населением, таких, как Баллито, Ричардс-Бей или Стелленбош. Однако, как правило, они, как и евреи-уроженцы ЮАР, предпочитают жить и работать в Йоханнесбурге или Кейптауне.

Значительная часть русскоязычных евреев переехали в Южную Африку до середины 1990-х годов, когда правительство Национальной партии поощряло иммиграцию белых, в том числе из Восточной Европы. Причины, заставившие их покинуть родину, были сходны с теми, что побудили предков южноафриканских евреев эмигрировать из Российской империи: этническая дискриминация, ограниченные возможности для социальной мобильности и самореализации, а также низкий уровень жизни. Еврейское государство было наиболее популярным направлением для советских эмигрантов, поэтому большинство русскоязычных евреев, начиная с 1970-х годов, приехали в Южную Африку через Израиль. Специалисты со знанием английского языка могли найти работу в Южной Африке через израильские агентства по трудоустройству или по рекомендации израильских коллег. Южноафриканские компании публиковали объявления о вакансиях в израильской прессе и даже проводили собеседования в Израиле. Русскоязычные специалисты приезжали в ЮАР, предварительно заключив договор с работодателем.

В годы массовой репатриации не всем советским евреям удалось адаптироваться к жизни в Израиле с его этнической и религиозной доминантой[4]. Русскоязычные эмигранты, переехавшие в Южную Африку из Израиля, отмечали, что не ощущали себя «нужными», профессионально и социально востребованными в еврейском государстве[5]. Кроме того, из-за перенасыщенности израильского рынка труда специалисты-репатрианты часто не могли найти работу, соответствующую их квалификации.

В начале 1990-х годов Израиль принимал не менее 60 000 русскоязычных репатриантов в год[6]. Невозможность обеспечить своей семье комфортные условия жизни подталкивала вновь прибывших к реэмиграции — в том числе, в ЮАР. Если раньше русскоязычные евреи, намеревавшиеся переехать в Южную Африку из Израиля, обычно трудоустраивались заранее, то в 1990-е стали эмигрировать без подготовки. Они приезжали в ЮАР по туристическим визам, находили любую, даже неоплачиваемую работу, и уже после этого получали вид на жительство. 

Несмотря на неопределенность социально-политической ситуации в преддверии первых нерасовых выборов и экономический кризис, ЮАР привлекала русскоязычных израильтян сравнительно высоким уровнем жизни белого населения и благосклонностью тогдашнего правительства к иммигрантам из Европы. Из-за нехватки специалистов южноафриканские работодатели, при поддержке или, как минимум, невмешательстве властей, могли обеспечить хорошие возможности трудоустройства для бывших советских граждан. Жилье в неблагополучных районах, которое многие русскоязычные евреи арендовали по приезде в Южную Африку, было удобнее того, которое они могли себе позволить в Израиле.

Тем не менее, русскоязычная иммиграция в ЮАР не стала массовой. Советские евреи обычно эмигрировали в страны, принимавшие их почти безоговорочно: Израиль, США и Германию. Узнать о процедурах для отъезжающих туда можно было из зарубежных радиопередач или самиздата, а с конца 1980-х — из отечественных СМИ. Но в Советском Союзе отсутствовала информация о жизни русскоязычных иммигрантов в ЮАР и оформлении вида на жительство в этой стране. Дипломатическое представительство Южной Африки в Москве открылось лишь в 1992 году.  Хотя правительство Национальной партии одобряло иммиграцию белых в принципе, оно не выделяло пособий для иммигрантов. Государство было озабочено ростом социальной напряженности и перспективами перехода власти к черному большинству и не уделяло внимания стимулированию легальной иммиграции[7]. На рубеже 1980-х — 1990-х на запросы от потенциальных иммигрантов из СССР южноафриканские дипломаты обычно отвечали, что власти не помогают желающим осесть в ЮАР.

В те годы местные еврейские общины еще были в состоянии оказывать материальную поддержку вновь прибывшим иммигрантам. Русскоязычные евреи имели опыт взаимодействия с еврейскими благотворительными организациями в Израиле, и для них было естественно обратиться к аналогичным организациям в Южной Африке, тем более что многие из иммигрантов приезжали почти без средств. Сотрудники Chabad House в Йоханнесбурге помогали найти работу и жилье, обучали английскому языку и даже предоставляли нуждающимся еду и одежду. Еврейское благотворительное общество выдавало крупные беспроцентные ссуды на несколько лет. Иммигранты могли зачислить детей в еврейскую школу бесплатно или на льготных условиях.  

Русскоязычные евреи, иммигрирующие в ЮАР с середины 1990-х, после прихода к власти партии Африканский национальный конгресс (АНК), не стремятся, в отличие от предшественников, во что бы то ни стало покинуть страну проживания. Как правило, это профессионалы, предварительно заключающие контракт с южноафриканским работодателем. Есть также некоторое количество русскоязычных женщин, вышедших замуж за южноафриканцев. Среди приехавших через другую страну преобладают реэмигранты из Израиля. Большинство русскоязычных евреев в ЮАР — высококвалифицированные специалисты (врачи, инженеры, преподаватели, ученые, экономисты, эксперты по информационным технологиям), предприниматели и члены их семей. 

Еврейская идентичность

Отношение русскоязычных евреев к южноафриканскому еврейству можно назвать неопределенным. С одной стороны, они признают общность этнического происхождения и, пусть опосредованную, связь южноафриканских евреев с Россией. Отмечают также схожие целеустремленность, предприимчивость и семейственность. С другой стороны, русскоязычные евреи считают, что евреи ЮАР гораздо строже выполняют требования иудаизма и соблюдают еврейские традиции. Большинство русскоязычных употребляют в пищу свинину, среди южноафриканских единоверцев таких крайне мало. Еврейское самосознание южноафриканцев, по мнению евреев из бывшего СССР, более «традиционное» или даже «консервативное».

Почти половина семейных евреев из бывшего СССР, живущих в ЮАР, состоят в смешанных браках, что сопоставимо с долей таких браков в Советском Союзе в конце 1980-х годов. Русскоязычные евреи, как правило, терпимее к таким союзам, чем их южноафриканские соплеменники, ведь до последнего времени смешанные браки в местной еврейской среде были крайне редки. Но ситуация меняется: в 2010-е годы доля смешанных среди всех новых зарегистрированных браков евреями Южной Африки составила 17%[8].

Русскоязычные евреи уверены в религиозности южноафриканских собратьев. Действительно, еврейское самосознание в Южной Африке, возможно, теснее связано с религией, чем в англоязычных странах на других континентах[9]. Местные евреи в большей степени, чем русскоязычные, склонны считать Тору не просто «древней книгой, являющейся летописью и сводом моральных принципов евреев», а божественным откровением[10]. В последние десятилетия все больше южноафриканских евреев соблюдают кашрут, постятся в Йом Кипур, отмечают пасхальный седер, отказываются от использования электричества в шабат. Примерно каждый третий южноафриканский еврей полагает себя религиозным или очень религиозным и ходит в синагогу хотя бы раз в неделю[11]. В то же время большинство русскоязычных евреев в ЮАР идентифицируют себя как «нерелигиозные» и синагоги не посещают.

Выходцы из бывшего СССР не связывают свое еврейское самосознание с иудаизмом, соблюдением традиций или поддержкой Израиля. Это стало следствием воспитания нескольких поколений советских евреев в секуляризованной среде, без еврейских школ и общинных центров, а также в условиях государственного антисионизма. Для русскоязычных евреев ЮАР главными критериями принадлежности к еврейству остаются галахический (еврейская мать) и культурный (соблюдение еврейских традиций). Таким образом, русскоязычные респонденты рассматривают еврейство, прежде всего, как этнокультурное явление, без обязательной религиозной составляющей.

С 1990-х годов традиционалистское ядро южноафриканского еврейства постепенно сокращается. С одной стороны, люди уходят в хасидские общины. В ЮАР, где всегда преобладали литваки, распространяется хасидское движение «баалей тшува» (вернувшихся к иудаизму). С другой стороны, растет число приверженцев реформистского иудаизма. Кроме того, все больше местных евреев называют себя «светскими» или «евреями по культуре». Сегодня каждая вторая еврейская семья в ЮАР не состоит в религиозной общине[12]. Если секуляризация местного еврейства продолжится (а это соответствует тенденциям в диаспоре), возможно дальнейшее сближение русскоязычных и южноафриканских евреев на нерелигиозной основе.

Хотя многие русскоязычные евреи в ЮАР не обращаются к иудаизму, их еврейское самосознание (как и евреев-старожилов) базируется на принципах, закрепленных в Торе. Большинство опрошенных русскоязычных евреев в Южной Африке считают, что у еврейского народа есть особая связь с Богом и что между евреями всего мира существует неразрывная связь. В этом же убеждены почти все евреи ЮАР[13]. Среди всех еврейских ритуалов как русскоязычные, так и южноафриканские евреи чаще всего практикуют зажигание свечей в канун шабата и участие в пасхальном седере.  Для большинства русскоязычных евреев Южной Африки их еврейство (этническое происхождение и религия) не важнее других граней жизни. Для большинства же южноафриканских евреев принадлежность к еврейству — гораздо более существенный элемент самосознания. При этом как русскоязычные, так и южноафриканские респонденты обычно заявляют, что, если бы они родились еще раз, то предпочли бы снова быть евреями[14].

«Русские» евреи, антисемитизм и Израиль

Русскоязычных и южноафриканских евреев сближает также положительное отношение к Израилю. При этом среди уроженцев ЮАР оно чаще выражается в безусловной и открытой поддержке еврейского государства. Южноафриканские евреи в массе своей считают себя сионистами и убеждены, что евреи не должны публично поддерживать бойкот Израиля[15]. Они обеспокоены ростом антиизраильских настроений и призывами общественных организаций ЮАР, прежде всего, мусульманских, к прекращению культурных, торговых и научных связей с Израилем. Израиль, по мнению его южноафриканских противников, не имеет права на существование, поскольку является расистским и колонизаторским государством. Чтобы вызвать эмоциональный отклик у местной аудитории, они уподобляют конфликт между израильтянами и палестинцами противостоянию белых и черных в ЮАР при апартеиде.

Правящая партия АНК поддерживает тесные связи с Организацией освобождения Палестины еще со времен активного сотрудничества режима апартеида с правительством Израиля. Большинство южноафриканских евреев возражают против слишком благожелательного (по их мнению) отношения своего правительства к палестинской стороне.

Антисионистские настроения присутствуют в южноафриканском обществе, но их влияние не стоит переоценивать. Исследование отношения чернокожих жителей Южной Африки (составляющих большинство населения) к евреям демонстрирует, что респонденты плохо информированы об израильско-палестинском конфликте и не отдают предпочтение ни одной из сторон. Со словом «сионизм» почти все опрошенные связывали не еврейское национальное движение, а Христианскую церковь Сиона — крупнейшую религиозную конфессию в ЮАР[16].

На протяжении всей истории южноафриканские евреи не испытывали потребности в ассимиляции. В обществе, где строго соблюдалось деление по расовой и национальной принадлежности, было несложно поддерживать этническое единство[17]. В то же время южноафриканские евреи почти не подвергались дискриминации или маргинализации на государственном уровне, что способствовало их аккультурации. Евреев, родившихся в Советском Союзе и переехавших в ЮАР в 1980-е — 1990-е годы, удивляло незнакомство южноафриканских соплеменников с проявлениями бытового антисемитизма.

Антиизраильская кампания последних двух десятилетий не привела к росту антисемитизма в стране. Чернокожие южноафриканцы редко общаются с евреями, мало осведомлены об их культуре и самосознании. Они относятся к евреям хуже, чем к другим демографическим группам, но это отражает поверхностные ассоциации, а не сложный и устойчивый набор негативных представлений[18]. Антисемитизм как таковой не занимает значительного места в жизни южноафриканского общества[19]. Антиеврейские убеждения некоторых южноафриканцев не трансформировались в государственную политику. В контексте неприятия расизма со стороны АНК в стране сложился благоприятный климат для общественного противодействия антисемитизму.

Инциденты на этой почве в Южной Африке сравнительно редки и немногочисленны.  В отличие от других стран с крупным еврейским населением, в ЮАР не распространено антиеврейское насилие, разжигание ненависти, вандализм и осквернение еврейских объектов. Под антисемитизмом южноафриканцы обычно понимают вербальную агрессию или оскорбительные сообщения в Интернете[20]. Подобная риторика встречается, главным образом, в социальных сетях, но иногда проникает и в политическую сферу. Поскольку приверженность сионизму — важная часть самосознания большинства южноафриканских евреев, антисионистские и антиизраильские акции воспринимаются ими как проявление антисемитизма. В том же ряду стоят и призывы к бойкоту израильских товаров[21]. Так или иначе треть евреев ЮАР считают антисемитизм очень серьезной проблемой для страны.

Общинный активизм

Большинство местных евреев состоят в еврейских организациях, а каждый второй работает волонтером в таких структурах или жертвует на еврейскую благотворительность. Но среди русскоязычных иммигрантов лишь немногие взаимодействуют с местными еврейскими общинами. Вероятно, интеграции мешает отсутствие взаимопонимания: для южноафриканцев русскоязычные евреи — «слишком русские», а для русскоязычных южноафриканские евреи — «слишком евреи». Это уже поняли евреи Южной Африки, помогавшие в свое время иммигрантам из СССР. Как только вновь прибывшие вставали на ноги, они обычно прекращали поддерживать связь со своими благодетелями. Неучастие большинства русскоязычных евреев в общинной жизни напоминает позицию израильских иммигрантов 1980-х годов, один из которых рассказывал: «Когда южноафриканцы слышат, что я израильтянин, то сразу хотят со мной общаться. Они уверены, что мы поймем друг друга, потому что мы евреи. Но это не так; мы даже не похожи — у нас разное мировоззрение»[22].

Есть и другой фактор, объясняющий незаинтересованность выходцев из СССР/СНГ в еврейских объединениях Южной Африки. В диаспоре русскоязычные евреи вступают в местные общины, если это ускоряет их социальную мобильность и интеграцию в принимающее общество. Например, чтобы стать своим в немецком обществе, русскоязычный еврей должен сначала стать немецким евреем, что подразумевает участие в жизни еврейских организаций Германии[23]. По-видимому, русскоязычные евреи в мультикультурной Южной Африке считают, что местные еврейские общины не способны предложить им аналогичные преимущества.

Еврейские общины ЮАР остаются сравнительно замкнутыми, мало вовлеченными в жизнь страны. Решая внутренние проблемы, они не уделяют должного внимания внешнему взаимодействию. Некоторая «оторванность от окружающего мира» характерна и для учеников местных еврейских школ, которые начинают общаться с представителями других рас и культур лишь по окончании учебного заведения. Формальным еврейским структурам и общественной деятельности евреи из бывшего СССР предпочитают компанию друзей. В Южной Африке местные евреи дружат преимущественно с евреями[24]. А евреи из бывшего СССР общаются в основном с русскоязычными соотечественниками как еврейского, так и нееврейского происхождения.

Русскоязычные евреи, желающие присоединиться к местным еврейским общинам, прежде всего, ждут от них эмоциональной поддержки и среды общения. Участие в жизни этих общин позволило бы выходцам из СССР приобщиться к еврейским традициям и завязать знакомства в традиционной еврейской среде. Подобное взаимодействие помогло бы как русскоязычным, так и южноафриканским евреям понять, сколь много у них общего. Даже если иммигранты из СССР/СНГ не вступают в еврейские общины, они готовы воспитывать своих детей в еврейской традиции. В Южной Африке, с ее сетью еврейских школ, молодежных движений, общин и религиозных организаций, для этого есть все условия.

Большинство еврейских детей ЮАР посещают еврейские школы. По мнению родителей, это укрепляет еврейское самосознание ребенка и его связь с общиной. С этим, как правило, согласны и русскоязычные евреи: каждый второй из них либо уже отправил детей учиться в еврейскую школу, либо хочет это сделать. Для большинства русскоязычных родителей еврейского происхождения важно, чтобы дети получали еврейское образование в той или иной форме.

Миграционные дилеммы «русских» евреев в ЮАР

 В 1990-е годы южноафриканское еврейство столкнулось с важной моральной проблемой: пришло время осмысления, что в предыдущие десятилетия еврейские организации в целях самосохранения не выступали против государственной политики расовой дискриминации (апартеида). Впрочем, в этот период на первый план вышли повседневные заботы: рост преступности и опасения за личную безопасность; сокращение возможностей трудоустройства из-за государственных мер поощрения приема на работу небелых; нестабильная политико-экономическая ситуация.

Эти проблемы не решены до сих пор. Более того, сохраняются негативные тенденции, снижающие уровень жизни южноафриканских евреев. К 2019 году рост ВВП сократился до 0,8%, а уровень безработицы, по официальным данным, вырос почти до 30%. Агентство Moody’s снизило суверенный кредитный рейтинг ЮАР до «мусорного». Кроме того, властям страны не удалось побороть преступность: Южная Африка остается среди мировых лидеров по количеству убийств, изнасилований и вооруженных ограблений. Если раньше, по данным Центра иудаики Кейптаунского университета, большинство евреев не планировали эмигрировать из-за стабильного финансового положения и карьерных перспектив, то сегодня эти факторы теряют актуальность. Преступность, коррупция, безработица и будущее страны в целом беспокоят южноафриканцев, включая русскоязычных евреев. Это приводит к постоянному и довольно быстрому сокращению еврейской общины страны из-за эмиграции.

Еще с середины 1970-х годов, одновременно с обострением внутриполитической и внешнеполитической ситуации, началась интенсивная эмиграция евреев из ЮАР. В первые десятилетия эти потери в значительной степени компенсировались рождаемостью, а также иммиграцией. Но к середине 1990-х отток еврейского населения из Южной Африки стал не только заметным, но и крайне болезненным для местных общин. По оценочным данным, за полвека численность евреев в ЮАР сократилась со 118 000 до 52 000 человек. Доля евреев в населении страны снизилась до 0,1%. Большинство евреев-уроженцев Южной Африки теперь проживают за пределами родины[25].

Южноафриканское еврейство считает дальнейшее сокращение общины необратимым, но еврейские организации не пытаются стимулировать приток евреев в страну. В то же время в других англоязычных странах со значительным еврейским населением (Канада, Австралия) общины лоббируют программы для иммигрантов и помогают вновь прибывшим (в том числе, русскоязычным из Израиля) обосноваться на новом месте. «Оставайтесь дома или езжайте домой», — призывает Южноафриканский еврейский совет депутатов (SAJBD). Это означает: либо продолжайте жить на родине (в ЮАР), либо возвращайтесь на историческую родину. Совет активно содействует репатриации в Израиль — каждый второй южноафриканский еврей, собирающийся эмигрировать в ближайшие пять лет, намерен отправиться именно в еврейское государство. По-видимому, южноафриканских евреев привлекает, главным образом, не перспектива жить в Израиле, а возможность покинуть ЮАР[26].

Тем не менее, главным направлением еврейской эмиграции из Южной Африки стала Австралия[27]. Еще в прошлом столетии еврейское население в этой стране было меньше, чем в ЮАР, но теперь там проживает в два раза больше евреев. Почти треть еврейских жителей запада Австралии переселились туда из Южной Африки. В ходе недавнего исследования Центра иудаики Кейптаунского университета около 85% респондентов сообщили, что в ближайшие годы они не собираются эмигрировать из ЮАР. Но доля потенциальных эмигрантов, по этим данным, примерно соответствует доле наиболее мобильной возрастной группы (20 — 40 лет) в составе еврейской общины[28]. Хотя эмигрирует меньшинство, почти половина еврейских респондентов всех возрастов в Южной Африке так или иначе задумывается о переезде в другую страну.

Тенденция к естественному сокращению еврейского населения ЮАР без иммиграционных «вливаний» сохранится в обозримом будущем. Евреи Южной Африки, как правило, хорошо образованы и обладают навыками, востребованными в странах с развитой экономикой. ​Эмиграция молодых специалистов и предпринимателей из ЮАР особенно характерна для еврейских общин. Отъезд нынешних и потенциальных спонсоров приводит к истощению общинных ресурсов, прекращению деятельности многих еврейских организаций и обострению конкуренции между общинными центрами.

Несмотря на проблемы, с которыми сталкиваются южноафриканские евреи в повседневной жизни, у них остаются причины не спешить с эмиграцией. Их уровень жизни по-прежнему выше, чем у большинства жителей страны: медианный личный доход еврейских жителей ЮАР — 421 тыс. рандов (около $30 000) в год до вычета налогов. Почти все евреи регулярно пользуются услугами помощников по хозяйству[29]. В целом евреи хорошо подготовлены к тому, чтобы преуспеть в демократической Южной Африке. Благодаря качественному образованию и востребованным навыкам большинство евреев занимаются квалифицированным трудом. Почти каждый второй работающий еврей в ЮАР работает на себя, в качестве индивидуального предпринимателя или владельца компании.

В нынешней ситуации маловероятно увеличение численности русскоязычных евреев в ЮАР за счет иммиграции. Напротив, можно ожидать их отток вследствие эмиграции, что соответствует тенденциям, характерным для южноафриканского еврейства в целом. Вовлечение русскоязычных иммигрантов или их детей в деятельность местных еврейских общин вполне возможно, особенно учитывая тенденцию к секуляризации, наметившуюся у части южноафриканского еврейства и давно проявившую себя в других англоязычных странах. Из-за своей малочисленности русскоязычные евреи не вдохнут новую жизнь в еврейские общины Южной Африки, как ожидалось три десятилетия назад. Но отдельные выходцы из бывшего СССР (например, такие как уроженка Москвы Юлия Марголис-Рубинштейн, которая в июле 2020 года избрана главой Совета реформистских раввинов ЮАР) или их дети, еще могут ярко проявить себя в еврейской жизни этой страны.  

 Д-р Борис Горелик (Москва) – Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра исследований Юга Африки Института Африки РАН

^[1] Yakov Azriel Davidson: His Writings in the Yiddish Newspaper ‘Der Afrikaner’: 1911 — 1913. Translated by Veronica Belling.Cape Town: Kaplan Centre for Jewish Studies and Research, UCT, 2009, p. 90-91.

[2] Подробное изложение результатов исследования: Gorelik B. “A Lost Tribe: Russian-Speaking Jews in South AfricaToday”. Occasional Paper Series. No. 8. Cape Town: Kaplan Centre for Jewish Studies and Research, University of Cape Town, 2010

[3] Горелик Б.,  Российская иммиграция в Южную Африку: вчера и сегодня. М.: Институт Африки РАН, 2007; Горелик Б., «На темной стороне Земли. Российские женщины в Южной Африке».  Африка. Гендерное измерение. Сост. и отв. ред. Н. Л. Крылова и Н. А. Ксенофонтова. М.: Институт Африки РАН, 2010

[4] Энгель В.,  «Социально-психологические аспекты еврейской эмиграции из СССР/СНГ последней трети ХХ — начала ХХI века (на примере Израиля, США и Германии)». История Российского зарубежья. Эмиграция из СССР — России, 1941 — 2001 гг.: сборник статей. М.: Институт российской истории РАН, 2007, с. 181

[5] Blumenthal I. S. “A barmitzvah for Russian boy, Ari Germann”, South African Jewish Times (Johannesburg). 1985. 22 February

[6] Еврейская эмиграция из России, 1881 — 2005. Отв. ред. О. В. Будницкий. М.: РОССПЭН, 2008, с. 14

[7] Peberdy S A. Selecting Immigrants: Nationalism and National Identity in South Africa’s Immigration Policies, 1910 to 1998. PhD thesis. Queen’s University, Kingston, Ontario, Canada, 1999, p. 276

[8] Graham D. The Jews of South Africa in 2019: Identity, Community, Society, Demography. London; Cape Town: Institute for Jewish Policy Research; Isaac and Jessie Kaplan Centre for Jewish Studies and Research, University of Cape Town, 2020, p. 6-8

[9] Ibid. P. 35

^[10] Bruk S. The Jews of South Africa 2005 — Report on a Research Study. Prepared by Shirley Bruk Research for Kaplan Centre for Jewish Studies and Research at the University of Cape Town, May 2006, p. 143

[11] Graham. The Jews of South Africa in 2019, p. 7

[12] Ibid.

^[13] Bruk. The Jews of South Africa 2005, p. 129

^[14] Ibid. P. 126

[15] Graham. The Jews of South Africa in 2019, p. 8

[16] A Study of Attitudes towards Jews among Black South Africans. Kaplan Centre for Jewish Studies and Research, University of Cape Town, 2017, p. 2

[17] Mendelsohn R; Shain M. The Jews in South Africa: An Illustrated History. Johannesburg; Cape Town: Jonathan Ball Publishers, 2008, p. 214

[18] A Study of Attitudes towards Jews among Black South Africans, p. 2

[19] Shain M. “Antisemitism in South Africa: Historical and Contemporary Perspectives”.  Jewish Affairs (Johannesburg). 2009. Vol. 64. No. 1, p. 10

[20] Saks D. “Antisemitism in South Africa in the era of democracy”. DafkaDotCom, 27 August 2019 https://www.dafkadotcom.org/home/antisemitism-in-south-africa-in-the-era-of-democracy

[21] Graham D. The Jews of South Africa in 2019, p. 10

^[22] Mendelsohn; Shain. The Jews in South Africa, p. 183

^[23] Энгель В., «Социально-психологические аспекты еврейской эмиграции из СССР/СНГ последней трети XX в. —начала XXI века». с. 192, 196.

[24] Graham D. The Jews of South Africa in 2019, p. 7

[25] Ibid. P. 5, 27

[26] Ibid. P. 23

[27] Manoim I. “The hollowing out of Jewish South Africa”. DafkaDotCom, 13 May 2020https://www.dafkadotcom.org/home/the-hollowing-out-of-jewish-south-africa

[28] Graham. The Jews of South Africa in 2019, p. 13

[29] Ibid. The Jews of South Africa in 2019, p. 10