Фото: Keren HaYesod

В последние треть века понятие «алия» четко ассоциировались с членами «большой алии» евреев СССР и постсоветских стран, составляющей сегодня около 17% еврейского и порядка 13% общего населения Израиля. Связанные с этой группой стереотипы имеют как позитивный, так и негативный характер, но в целом в стране существовал консенсус, что «русскоязычная» алия сыграла критическую роль в экономическом, социальном, и культурном развитии местного общества. В целом позитивно была встречена, и новая волна репатриации из бывшего СССР, прибывшая после начала войны в Украине. Но параллельно эта группа стала объектом негативных оценок и комментариев, включая обвинения, что основная масса этих людей не намерены постоянно жить в Израиле и вносить свой вклад в развитие еврейского государства. И опасения, что благодаря высокой доле лиц, не соответствующих принятому в Израиле религиозному (галахическому) определению еврейства, она может стать вызовом еврейскому характеру Государства. Как показывают исследования, реальные факты не подтверждают ни одно из этих алармистских клише.

Репатриация (алия) евреев диаспоры на их историческую родину в Эрец-Исраэль (Земле Израиля)/Палестине и всегда была важнейшей миссией сионистского движения и Государства Израиль. В свою очередь интеграция репатриантов (олим, т. е. «поднявшихся») в местном обществе была и остается важнейшим элементом национального строительства и одним из ключевых факторов политического, экономического, социального и культурного развития еврейского государства.

В последние треть века понятие «алия» четко ассоциировались с «большой алией» евреев СССР и постсоветских стран, общее число которых, начиная с 1989 г. и по настоящее время достигло порядка 1.25 млн человек, что составляло примерно 3/4 репатриантов из всех стран мира за тот же период. Логично, что темы, связанные с этой группой репатриантов, которые вместе с со своими детьми и внуками, рожденными уже в стране, составили около 17% еврейского и порядка 13% общего населения Израиля, были и остаются заметной частью общенациональной повестки дня. А связанные с ней стереотипы — как позитивные, так и негативные, важным элементом общественного сознания жителей страны. Однако, при всех традиционных разногласиях между старожилами и новоприбывшими, в стране в целом существовал консенсус, что «русскоязычная» алия сыграла критическую роль в израильском «экономическом чуде» второй половины 1990-х – начала 2000-х гг., в укрепление демографического баланса общества, обороноспособности страны и развитии ее культуры.

«Военная алия» и ее критики

Под тем же углом, по логике, должна была рассматриваться и новая волна репатриации из бывшего СССР, в общей сложности около 70 тыс. человек, которые прибыли в Израиль после начавшегося 24 февраля 2022 г. вооруженного вторжения российских войск в Украину. Она стала фактическим продолжением т. н. «путинской алии» 2014–2021 гг., в ходе которой в страну прибыло порядка 130 тыс. репатриантов, более половины – из России, и порядка 35% — из Украины.

Позитивных реакций на появление в израильском социальном ландшафте этой группы новых граждан действительно было немало. Но параллельно публичное пространство наполнилось и беспрецедентным потоком негативных оценок и комментариев в отношении этой группы, озвученных рядом политиков, комментаторов, журналистов, религиозных авторитетов, и прочих публичных фигур из преимущественно, консервативных и праворадикальных кругов Израиля.   

Их главные претензии к членам новой волны репатриации из России и других стран бывшего СССР, включали, во-первых, широко растиражированные утверждения, что основная масса этих людей являются «фиктивными репатриантами», то есть, не намерены постоянно жить в Израиле и, соответственно, вносить свой вклад в развитие еврейского государства. А лишь заинтересованы воспользоваться пакетом государственной помощи (включая медицинскую страховку и социальные выплаты) полагающейся новым гражданам и получить израильский паспорт, позволяющий безвизовый или облегченный въезд в большинство развитых стран мира.   

Вторым мотивом является убеждение о наличии сущностного (субстантивного) вызова еврейскому характеру Государства Израиль благодаря имеющейся в составе «военной» (равно как и «путинской») алии высокой доли лиц, не соответствующих принятому в Израиле религиозному (галахическому) определению еврейства, в соответствии с которым евреем считается человек, рожденный матерью-еврейской, либо принявший иудаизм в соответствии с признанной государством процедурой.

Что касается отъездных настроений, то эта тема, в контексте, якобы, слабой укорененности русскоязычных израильтян в Израиле дискутируется как минимум, два десятка лет, временами достигая высокого эмоционального уровня, и формируя у среднего израильтянина представление о чрезвычайно широких масштабах проблемы. На практике общая доля выходцев из бывшего СССР, покинувших страну за все годы массовой репатриации этой группы, составляет порядка 14%, что меньше, чем среди выходцев из любой другой страны, за исключением Эфиопии и в отдельные времена – Франции.

Справедливости ради, отметим, что доля (ре-)эмигрантов, вернувшихся в страну исхода или перебравшихся в третьи страны, среди членов «путинской» и «военной алии» была существенно выше, но и она не превышала долю таких лиц среди репатриантов последних лет из практически любой страны Запада. А броские заголовки из серии «30% репатриантов, которые приехали из России в 2022 году, уехали из страны», предваряющие  тексты, призванные поддержать утверждения о «паспортной алие из России», нередко содержат очевидные передергивания, которые при более внимательном рассмотрении имеют мало общего с реальными данными израильских государственных ведомств, на которые ссылаются авторы подобных публикаций.

Несколько сложнее обстоит дело со второй декларацией критиков «русской» алии. Процент «неевреев по галахе» среди русскоязычных соискателей гражданства Государства Израиль из на основе ЗОВ, действительно, постепенно возрастал, с 12–20% в начале 90-х гг. прошлого до порядка 55–60% среди прибывших в Израиль во втором десятилетии этого века. А в целом численность лиц, зарегистрированных в качестве «неевреев», принятых за первые 30 лет «большой алии» из бывшего СССР (1989-2019), составила немногим более 300 000 человек — чуть более 30% всех репатриантов этого периода, образовавших весьма противоречивую с социально-правовом смысле категорию местного общества. МВД Израиля их регистрировал в качестве неевреев, или лиц «без этно-конфессиональной принадлежности», а ЦСБ продолжало учитывать их в категории «евреи и другие», таким образом, включая в «расширенную еврейскую популяцию» страны.

По большому счету, речь идет о естественной ситуации, отражающей давно идущий и далеко зашедший процесс ассимиляции евреев диаспоры, в силу чего практически каждая еврейская община мира сегодня, в разных пропорциях, включает как этническое  «ядро» (лиц гомогенного еврейского происхождения, как правило, обладающих устойчивым еврейским самосознанием), так и «облако» (потомки смешанных браков и нееврейские члены еврейских домохозяйств) еврейской популяции. Практика показывает, что если в «спокойные времена» доля этнических и галахических евреев, перебирающихся в Израиль, существенно выше, чем их доля в еврейской (в широком смысле этого слова) общине в стране исхода, то драматических обстоятельствах – войны, политические перевороты, резкий рост социальной напряженности, вспышки антисемитизма и иные социальные (а также антропогенные и природные)  катастрофы являются триггером массовой миграции, еврейский сегмент которой чаще всего представляет репрезентативный срез «расширенной еврейской популяции» конкретной страны. Именно такую картину представлял первый, относительно наиболее крупный сегмент «большой Алии» из (бывшего) СССР первой половины 1990-х гг., и нынешняя «военная алия» из России и Украины, равно как и из Франции 2012–2016  гг., когда резкий рост в этой стране антисемитизма, по некоторым мнениям, поставил под сомнение «само существование местных еврейских общин».

Иными словами, алия в Израиль в таких случаях такова, каковой является еврейская диаспора. Это, однако, оказалось слабым аргументом для тех в Израиле, которые с конца 1990-х годов, выказывали озабоченность увеличением числа новых граждан страны, слабо связанных с еврейской культурой и цивилизацией. Обоснованность подобных опасений далеко не всегда очевидна. Ориентируясь на исключительно религиозно-правовые (то есть, галахические) дефиниции еврейства, подобный подход игнорирует другие имеющиеся в современном мире подходы к определению и самоопределению еврейства в современном мире включая этническую принадлежность, культуру, происхождение (ancestry) и линию родства (parentage), семейное и групповое наследие, и иные.

Как было многократно доказано, идентичность русскоязычных еврейских сообществ, как раз носит, прежде всего этнический, а не религиозный характер, причем это справедливо в отношении как ядра «расширенной еврейской популяции» бывшего СССР, так и лиц смешанного происхождения.  Добавим, что, как показывает практика, переезд в Израиль, и приобщение к культуре его еврейского большинства, как правило, включает мощный пост-ассимиляционный механизм. Большинство детей и внуков евреев, приобретают или укрепляют свою еврейскую идентичность и израильскую гражданскую идентификацию в сравнительно короткий период после переезда. Показательно также, что согласно данным проведенного в апреле и мае 2022 г. исследования Министерства алии и интеграции Израиля, две трети опрошенных репатриантов периода военного конфликта, уже через считанные недели или немногие месяцы после прибытия, в очень большой или просто большой степени считали еврейское государство «своей страной».

(Этно-)политический контекст

Тем не менее, алармистские дискуссии вокруг «беспрецедентно высокой» доли галахических неевреев а алие из России и Украины последних 9–10  лет периодически разгорались с новой силой. А с ними – и требования изменить Закона о возвращении, отсекая от права на репатриацию, ряд категорий потомков смешанных браков и членов их семей (и, как следствие, — и от права на участие таких лиц в еврейских мероприятиях и получения ими услуг общинных организаций в диаспоре). Но если ранее такие требования циркулировали в основном, как абстрактные идеи, то уже в 2020 и 2021 годах появились первые, на тот момент безуспешные попытки их оформления в виде ранее немыслимых законодательных инициатив. А с формированием после выборов в Кнессет в ноябре 2022 г. нового правящего блока, тон в котором в гражданских вопросах задавали партии религиозных ультра-ортодоксов («харедим») и принявшие их повестку в этой сфере наиболее консервативные фракции религиозных сионистов (т. н. «Хардаль»), подобные инициативы перешли в практическую плоскость.

Объяснение этому шокирующему многих повороту от исторически устоявшегося понимания алии как абсолютного блага для Израиля, вне зависимости от того, какими мотивами руководствуются конкретные новые граждане, как и многое другое в Израиле, в основном имеет политический характер.  Если на протяжении многих десятилетий основным политическим водоразделом израильской политики была тема арабо-израильского конфликта, диктовавшей размежевание общество на «правых» и «левых (соответственно, по модели «мир в обмен на мир» и «мир в обмен на территории»), то в последние годы эта тема начала уходить на периферию национальной повестки дня. Фактором стали «соглашения Авраама» (нормализация отношений Израиля, в дополнение к уже имеющимся мирным договорам с Египтом и Иорданией, также с ОАЭ, Бахрейном, Марокко и Суданом, с перспективой присоединения к этому процессу других арабских стран) и маргинализация палестинской арабской темы в региональном геополитическом дискурсе.

На этом фоне на первый план выходят гражданские вопросы, и в первую очередь – релевантность сегодняшним реалиям всего комплекса норм, правил и пониманий, действующих в рамках сложившегося на заре израильской государственности т. н. светско-религиозного статус-кво (то есть, согласованных и общепринятых норм отношений между государством и религией). И в более широком плане, о понимании смысла – этнонационального или религиозного, – вкладываемого сторонниками различных подходов в идею еврейского демократического характера Государства Израиль через семь с половиной десятилетий после его провозглашения.

Эта тема приобрела особое звучание в промежутке между выборами в Кнессет в апреле и сентябре 2019 года, в виде общественной дискуссии о политическом статусе религиозных общин и справедливом распределении «гражданского и экономического бремени». В том числе – судьбе проекта закона о призыве в ЦАХАЛ ультрарелигиозной молодежи, от которого они автоматически освобождены до тех пор, пока они находятся в религиозных школах (ешивах и колелях), официально посвящая все свое время изучению религиозных текстов, без права трудоустройства – что ежегодно лишает народное хозяйство многих десятков тысяч востребованных там рабочих рук.  А вскоре – обо всем комплексе норм, правил и пониманий, связанных с личным и гражданским статусом (браки и разводы, определение еврейства, права различных религиозных общин на осуществление процесса перехода в иудаизм и пр.), порядком проведения необходимых работ и деятельностью предприятий сферы услуг и развлечений в шабат и другими.

Символом этого противостояния во многом стала община выходцев из бывшего СССР, члены которой в массе своей разделяют правую идеологию, но одновременно практически полностью солидарны с идеей еврейской идентичности Израиля в ее этнонациональном понимании, и вытекающей из этого подхода гражданской повестки дня.  Что, естественно, вызвало недовольство кругов, разделяющих совершенно иное понимание еврейского характера Израиля.

Негативные клише, вброшенные тогда политиками и общественными деятелями этого лагеря в отношении выходцев из бывшего СССР изображающих их как «неевреев и ненавистников религии» в пакете с утверждениями, что политики, выступающие от имени общины, якобы «поощряют иммиграцию таких лиц в Израиль», имели крайне мало общего с реальностью. Но, тем не менее, частично закрепились в общественном дискурсе, далеко за рамками традиционных претензий «старожилов» к «новым израильтянам», якобы не спешащим усвоить израильскую идентичность и проникнуться духом местной культуры.

И если со «старожильческим ядром» русскоязычной общины Израиля ее критикам из консервативного блока на этом этапе делать почти нечего, то им может показаться логичным – как бы это цинично ни звучало – как минимум не пополнять ее потенциал. Чем, вероятно, и объясняется идущей сейчас в медиа, социальных сетях и коридорах власти мощная пропагандистская кампания с явной целью добиться общественной легитимации изменению параметров ЗоВ. Для начала – отменив пункт, разрешающий автономную репатриацию «внуков» галахических евреев — без которых, вероятно, многие их родственники «полу-еврейского» и полностью еврейского происхождения также не решатся на приезд. А для этого – пытаясь представить членов новой русскоязычной волны как «лишенных еврейских корней интересантов», пытающихся использовать возможности, которые им дает Израиль, «не имея с ним никакой эмоциональной связи». В том числе, тиражируя и обобщая подходящие к случаю действительно имеющие место и раздражающие израильтян, в том числе русскоязычных, маргинальные явления в этой среде.    

Параллельно, в информационное пространство периодически вбрасываются данные опросов общественного мнения, на первый взгляд подтверждающие готовность большинства израильтян принять заявленные законодательные изменения.  Среди последних по времени «залпов» таких охотно публикуемых в СМИ материалов были и результаты исследований, проведенных по заказу или по инициативе организации «Хотам», которая декларирует своей целью «сохранение и развитие еврейского характера Государства Израиль» в понимании наиболее консервативного фланга ультра-ортодоксально-национального лагеря (хардаль).

Согласно одному из таких исследований, опубликованным 26 июня 2923 г. сайтом близкой к этому лагерю радиостанции Аруц 7, «большинство израильтян обеспокоены иммиграцией в Израиль гоев (неевреев) и, как следствие, сокращением доли еврейского населения страны».  В силу чего 59% опрошенных посчитали правильным изменить Закон о возвращении таким образом, чтобы люди, не являющиеся галахическими евреями (то есть представители не только третьего, но и второго поколения смешанных браков), не могли репатриироваться в Израиль и получить израильское гражданство. Причем такого мнения из числа опрошенных в ходе этого исследования придерживались 88% «религиозных» (без указания, какую среди них составляли долю «харедим» и религиозные сионисты), 64% «соблюдающих религиозные традиции», и 43% светских израильтян.

Стоит заметить, что приведенные в публикации данные весьма расходятся с другими известными нам заслуживающими доверия исследованиями на ту же тему. Так, согласно проведенному в сентябре 2022 года по заказу министерства алии и интеграции репрезентативному опросу более тысячи респондентов, идею оставить право на репатриацию и немедленного получения гражданства еврейского государства только за «галахическими евреями», поддержали треть опрошенных евреев-израильтян (среди светских израильтян так считали только 17%). Еще 6.5% были готовы на отмену права на репатриацию лишь у «внуков» галахических евреев, но оставить ее за их «детьми»; треть израильтян, тогда считали, что Закон о возвращении менять не следует, а около 20% опрошенных вообще заявили, что страна должна быть открыта для всех, кто чувствует себя евреями. (Именно такой принцип был заложен в изначальной версии Закона о возвращении от 1950 года, согласно которой право на репатриацию и немедленное получение гражданства должен иметь человек, который приезжает в Израиль и чистосердечно заявляет о своем еврействе). Примерно такой же разброс суждений показало исследование, заказанное израильским Центром иммиграционной политики в мае того же года.

Так нужна ли израильтянам алия из бывшего СССР?

На сегодняшний день очевидно, что еврейская община России остается пока единственным статистически значимым ресурсом для масштабной репатриации в Израиль – хотя и не все в политическом руководстве Израиля, судя по всему, в восторге от такой перспективы. Многое, понятно, будет также зависеть и от мнения коренных израильтян и старожилов, включая и тех репатриантов из СССР и постсоветских стран, которые живут в Израиле уже не одно десятилетие, на их отношение к самой идее репатриации из России и других постсоветских стран. Говоря практически, готовы ли израильтяне требовать от правительства поощрять репатриацию из бывшего СССР, выделяя для этого немалые ресурсы?

Ответ на этот вопрос, похоже, амбивалентен. Наиболее отрицательно по этому пункту – «однозначно, нет» – высказались в ходе упомянутого опроса Министерства алии в сентябре 2023 г., евреи-харедим и евреи, в большей или меньшей степени соблюдающие религиозно-культурную традицию (соответственно, четверть и треть опрошенных). Меньше всего «негативистов» по отношению к «русской» алие было среди светских израильтян, религиозные сионисты заняли промежуточную позицию по этому вопросу.  Однако и доля тех, кто полагал, что репатриацию из бывшего СССР следует поощрять в большой или даже очень большой степени среди харедим было больше, чем в любой другой группе – более 62%, по сравнению с почти 55% у светских, почти 47% у РС и 35.5% у традиционалистов.

Свои отличия накладывало и общинно-этническое происхождение. Ашкеназы и выходцы из сран Запада – Европы и Северной и Южной Америки –существенно чаще выступали за активное поощрение алии из бывшего СССР, чем сефарды, выходцы из стран Азии и Африки и потомки уроженцев Израиля. Среди самих опрошенных репатриантов из бывшего СССР доля разделяющих мнение о необходимости поощрять репатриацию из стран своего исхода (68.5%) была выше, чем в любой другой группе, и в 1.5 раза выше среднего по выборке.

Но в целом по выборке, почти половина респондентов высказались за то, чтобы «в большой» или «очень большой степени» стимулировать алию из России, Украины и других постсоветских стран и вкладывать средства в ее интеграцию в Израиле.  Еще прочти четверть опрошенных готовы делать это «в средней степени», и лишь немногим более 20% полагали, что вкладывать в такие проекты стоит лишь ограниченные ресурсы, или же не делать этого вообще.

Гиюр как панацея?

Тем не менее, и полностью игнорировать наличие проблемы присутствия в составе израильского еврейского коллектива значительной группы людей с неопределенным этно-правовым статусом, израильтянам, в массе своей, тоже не представляется правильным. Решением проблемы видится гиюр – переход в иудаизм, что с точки зрения еврейской традиции, означает присоединение к еврейскому коллективу как в религиозном, так и этническом понимании.

Но и в этом пункте очевидна противоречивость сигналов, посылаемых израильским обществом. С одной стороны, как показало исследование, заказанное Министерством абсорбции (алии и интеграции) в 2008 в связи с масштабной программой гиюра репатриантов, 74% светских евреев-израильтян полагали необходимым переход в иудаизм репатриантов нееврейского и смешанного происхождения, даже если последние «и не в восторге от такой идеи». Ибо, по мнению респондентов, массовая иммиграция неевреев может привести к негативным процессам в Израиле. С другой стороны, доля коренных израильтян и старожилов, уверенных, что гиюр не является критичным условием для интеграции в израильское общество, также стабильно превышает 60% опрошенных.

Примерно те же тенденции зафиксировало и исследование еврейской идентичности и культуры в Израиле, проведенное в 2009 году Центром Гутмана при Израильском институте демократии. Среди опрошенных имелся широкий консенсус по вопросу о том, можно ли быть «хорошим евреем», даже не придерживаясь религиозных ритуалов (93% ответили на этот вопрос утвердительно). Но одновременно, большинство израильских евреев (73%) полагали, что оптимальным путем «в еврейство» является ортодоксальный гиюр — даже если впоследствии такой человек не придерживается ортодоксального образа жизни. (Неортодоксальный гиюр были готовы принять 48% респондентов).

Исследование того же института, проведение в январе 2022 г., показало, что доля тех, кто видел решение проблемы в стимулировании репатриантов, не являющихся «галахическими евреями» формализовать свой еврейский статус посредством облегченной процедуры гиюра, за прошедшие 13 лет снизилась, но все же составляла более половины (54%) опрошенных евреев. Причем среди светских евреев и традиционалистов (в той или иной мере соблюдающих религиозно-культурную традицию) таких было соответственно, 76.5 и 56% — в отличие от 35% среди религиозных ортодоксов.   

При этом, подавляющее большинство опрошенных (87%) в ходе исследования IDI г. 2009 поддерживали свободную репатриацию и практику немедленного получения гражданства Израиля любым евреем диаспоры, сохранить те же права за нееврейскими супругами и третьим поколением смешанных семей соглашались, соответственно, 53% и 43%. В ходе исследования, проведенного в сентябре 2022 г., по заказу и Министерством алии и интеграции Израиля, большинство респондентов считали правильным либо не менять, либо даже расширить категорию лиц, имеющих право на репатриацию и немедленное получение гражданства еврейского государства в соответствии с ЗоВ. Идею оставить это право лишь за «галахическими евреями», поддержали треть опрошенных, а 6.5% были готовы на отмену права на репатриацию лишь у «внуков евреев».  Примерно такой же разброс суждений показало исследование, заказанного израильским Центром иммиграционной политики в мае того же года.

Так или иначе, если верить данным этих и иных аналогичных исследований, основная масса еврейской общины Израиля остается приверженной сионистской идее кибуц галуйот как объявленной цели еврейского государства. И это – в обозримой перспективе, вряд ли изменится.