Лекция проф. Зеэва Ханина в Оксфордском Университете

16.7.2019, Оксфорд — В Летнем Институте Оксфорда 2019, организованном партнерской организацией ИЕАЕИ — Институтом изучения глобального антисемитизма и политики (ISGAP), председатель Академического совета Института Евро-Азиатских еврейских исследований проф. Зеев Ханин представил первые результаты нового масштабного исследования «Портрет еврейского населения на постсоветском пространстве».

В ходе исследования, проведенного при поддержке Евро-Азиатского Еврейского Конгресса, методом личного интервью было опрошено более 2000 респондентов, отвечающих критериям израильского Закона о возвращении, включая более 900 в России, 890 в Украине, 300 в Беларуси и 350 в Молдове.

Согласно результатам исследования, наиболее наблюдаемыми категориями антисемитизма в регионе бывшего СССР являются преступления, вдохновленные иудеофобией, подстрекательство к враждебности по отношению к евреям, поддерживаемый СМИ общественный антисемитизм и антисемитские стереотипы.

Хотя 19% украинских евреев и 7% российских и белорусских евреев утверждают, что уровень антисемитизма значительно вырос в последние годы, существует значительный разрыв между оценочной динамикой антисемитизма в небольших городах, с одной стороны, и в столицах и крупных городах, таких как Москва, Санкт-Петербург, Киев, Одесса и Минск, с другой.

В то время, как 31% респондентов в бывшей советской провинции сообщили о значительном росте антисемитизма в последние годы, только 6-17% респондентов в столицах и крупных городах выразили обеспокоенность по поводу этой тенденции.

Та же закономерность наблюдается и в отношении антисемитских атак: если в столицах и крупных городах непосредственно сталкивались с антисемитскими атаками 15–26% респондентов, для небольших общин этот показатель оценивается в 47%.

Хотя социологические оценки свидетельствуют об отказе от открытых деклараций этнического неравенства и ненависти, это не обязательно исключает потенциальные чувства ксенофобии и этнического или расового превосходства со стороны значительной части общества. Таким образом, открывается путь к относительно легкому нарушению запрета публичного антисемитизма и этнической дискриминации различными общественными институтами.

Среди явлений последних лет, исследование отмечает возрождение в массовом сознании  таких, казалось бы, уже изжитых обществом стереотипов, как, якобы, наличие у евреев «двойной лояльности» — точнее, нелояльности стране пребывания. По данным опросов разных лет, такое мнение в той или иной степени присутствует у почти половины россиян. Однако, Исследование ИЕАЕИ показывает, что от 70 до 85% евреев бывшего СССР «своей в первую очередь» считают страну, где они в данный момент живут; от 37 до 53% считают, что еврей должен быть патриотом страны своего пребывания и от 33 до 50% не видят противоречия между патриотизмом по отношению к стране пребывания и солидарностью с Израилем.

«Отход от государственного антисемитизма советских времен и снижение уровня насилия, мотивированного антисемитскими взглядами, не означает, что антисемитизм как культурный феномен изжил себя. Большинство ксенофобских группировок в обществе бывшего СССР характеризуется «скрытым» или «спящим» антисемитизмом », — резюмирует проф. Зеев Ханин.

«Евро-Азиатский Еврейский Конгресс систематически отслеживает антисемитские инциденты и дискурсы в регионе бывшего СССР. Мы убеждены, что антисемитизм относится к самым болезненным и существенным проблемам современного мира, и призываем государственных и общественных лидеров в регионе бывшего Советского Союза противостоять этому отвратительному и чрезвычайно опасному явлению в своих странах», — заявил президент ЕАЕК Михаил Мирилашвили.

Проф. Владимир (Зеев) Ханин является председателем академического совета (Academic Chairman) Института Евро-Азиатских еврейских исследований (ИЕАЕИ), основанного Евроазиатским Еврейским Конгрессом, и читает курсы по проблематике современного Израиля, иудаики и политологии в Ариэльском университете и университете Бар-Илан в Израиле.

Институт изучения глобального антисемитизма и политики (ISGAP) занимается научными исследованиями происхождения, процессов и проявлений глобального антисемитизма и других форм предрассудков. ISGAP — первый академический исследовательский центр по антисемитизму в Северной Америке.

Публикации в СМИ о данном исследовании:

https://www.jpost.com/Diaspora/Half-of-FSU-Jews-in-rural-areas-have-experienced-antisemitic-attacks-596150

https://www.jns.org/study-across-former-soviet-union-jews-in-towns-suffer-city-residents/

Издание книги эксперта ИЕАЕИ Константина Бондаря

Институт Евро-Азиатских еврейских исследований и Евро-Азиатский Еврейский конгресс поддержали издание книги эксперта Института и научного сотрудника Центра диаспоральных исследований Тель-Авивского университета Константина Бондаря «Между Ханааном и Рутенией: еврейско-славянская книжность и книжники». (Киев: Издательский Дом Дмитрия Бураго, 2019. 240 с).

Книга является результатом трехлетнего исследовательского проекта «Евреи и славяне в средние века» в Центре исследований еврейской диаспоры Тель-Авивского университета. В ней рассматриваются культурно-исторические условия осуществления книжной деятельности по переводу с древнееврейского языка на восточнославянских землях, описываются типы письменных памятников и связанные с ними типы переводчиков-книжников. На широком материале показана роль сословия средневековых книжников в еврейско-славянских письменных контактах на протяжении столетий: от ранних контактов в Киевской Руси, в эпоху «кенаанитов», до поздних связей на украинских и белорусских землях Великого княжества Литовского. Также затрагивается вопрос об отражении памятников еврейско-славянской книжности в литературе Московского государства.

Из отзыва проф. Питера Б. Голдена, одного из крупнейших современных хазароведов, профессора истории, тюркских и ближневосточных исследований Ратгерского университета (Нью-Джерси, США):

«Эта глубоко эрудированная работа представляет собой введение в вопрос о многовековом еврейско-восточнославянском «диалоге», в частности, в еще недостаточно изученной до-ашкеназской стадии развития еврейских общин в восточнославянских землях. Автор утверждает, что переводы с иврита на языки восточного славянства часто представляли собой совместный труд евреев и христиан, осуществляемый в условиях относительной межконфессиональной терпимости. Этот диалог был взаимовыгодным: он нашел отражение не только в еврейской культуре и языке регионов еврейского расселения (особенно в Западной Украине и Беларуси), но также и во влиянии еврейских произведений и языковых оборотов (в их числе и гебраизмы и кальки с иврита) на христианские тексты, написанные на церковнославянском и восточнославянских языках (старобелорусский, староукраинский).

Книга К. Бондаря опирается на глубокое и тщательное чтение важнейших текстов, включающих в себя широкий круг славянских переводов частей еврейской Библии, исторических произведений (например, элементы Книги Иосиппон, найденные в древнерусских исторических хрониках), раввинских, апокрифических, литургических, философских, астрологических и естественнонаучных текстов. Книга также включает в себя подробное обсуждение истории публикаций этих текстов и обширную библиографию.

Иудеославике как области науки только в наши дни уделяют должное внимание, во многом благодаря работам К. Бондаря и других современных пионеров этой области. Его книга необходима для всех занимающихся развитием литературы на восточнославянских землях и культурой кенаанитов, т. е. до-ашкеназских славяноязычных еврейских общин средневековья – раннего Нового времени.»

 

Старые еврейские кладбища бывшего СССР: итоги, необходимость и перспективы исследований

Старые еврейские кладбища являются одним из важнейших памятников материальной и духовной культуры различных еврейских субэтнических групп бывшей черты еврейской оседлости Российской империи. К сожалению, в настоящее время большая часть этих памятников находится в бедственном положении. По сути, документация и фиксация еще сохранившихся эпитафий и изобразительного материалаостается едва ли не единственным способом сохранения этих памятников для потомков. Работы такого рода были начаты более 30 лет назад, но большая часть из них так и не была доведена до конца. Лишь в последние годы получили развитие (в частности, при поддержке ЕАЕК) несколько масштабных исследовательских проектов, продолжение которых дает надежду на то, что эта работа, результатом которой являются уникальные данные, позволяющие прояснить многие вопросы культурологии, еврейской истории, социологии, генеалогии, литературы и другие сюжеты такого рода, будет, наконец, выполнена.

Многовековая история различных еврейских субэтнических групп Украины оставила многочисленные памятники материальной и духовной культуры, и одними из важнейших памятников являются еврейские кладбища. К сожалению, в настоящее время большая часть старых еврейских кладбищ находится в чрезвычайно бедственном положении. Помимо естественного упадка, целенаправленное разрушение еврейских кладбищ производилось как германскими национал-социалистами в годы Второй мировой войны в отдельных регионах Украины, так и – более масштабно – советскими коммунистами в послевоенный период), и разрушение их продолжается. Едва ли не единственным способом сохранения этих памятников для потомков является их документация и фиксация еще сохранившихся эпитафий и изобразительного материала. Попытки каталогизации еврейских кладбищ на территории Украины начались три десятилетия назад, но большая часть из них так и не была доведена до конца. Тем не менее, в последние годы получили развитие (в частности, при поддержке ЕАЕК) несколько масштабных исследовательских проектов, продолжение которых дает надежду на то, что эта работа будет, наконец, выполнена.

Пионером исследования еврейских кладбищ Украины был караимский собиратель древностей Авраам Фиркович (1787 – 1874), который с 1839 г. в течение нескольких десятилетий занимался изучением крымских некрополей Чуфут-Кале, Мангупа, а также Евпатории, Феодосии (Кафы) и Старого Крыма (Солхата). В 1872 г. он опубликовал 769 эпитафий, древнейшая из которых была датирована Фирковичем 6 г. н. э.

Около 200 эпитафий с кладбища в Чуфут-Кале, несколько десятков с кладбища Мангупа и несколько эпитафий с остальных кладбищ были Фирковичем подделаны (в основном, даты исправлены на более древние) с целью доказать российскому правительству, что предки крымских караимов появились в Крыму до христианской эры и таким образом не несут «ответственности» за распятие Иисуса. (Заметим, что цели своей Фиркович добился – с караимов были сняты все ограничения, которым подвергалось еврейское население Российской империи; в дальнейшем развитие исторических концепций Фирковича следующими поколениями деятелей караимского национального возрождения способствовало тому, что в годы Шоа караимам удалось избежать общей трагической участи европейского еврейства). Открытия Фирковича вызвали бурную и продолжительную полемику, начало которой положили выдающиеся российские гебраисты Даниэль Хвольсон и Авраам Гаркави. В 1878 и 1881 гг. Хвольсон также активно работал на кладбище Чуфут-Кале.

На рубеже XIXи XXвв., продолжая традиции еврейского Просвещения по изучению еврейского наследия Восточной Европы, предпринимаются первые попытки исследования еврейских кладбищ материковой Украины – Бердичева, Острога, Львова и других городов (отметим, что многие из опубликованных в этот период надписейв настоящее время уже не существуют). В начале 20 века по следам этнографических экспедиций С. А. Ан-ского художники С. Юдовин и М. Малкин издали альбом, основанный на материале еврейских резных декорированных надгробий Украины. В дальнейшем на протяжении нескольких десятилетий еврейские надгробия Украины и Молдовы изучал и фотографировал художник Давид Гоберман. Понятно, что, за едва ли не единственным исключением Д. Гобермана, в советское время (вплоть до рубежа 1970-80-х гг.) изучение еврейских кладбищ Украины фактически прекратилось. В межвоенный период продолжались отдельные исследования некоторых кладбищ Галиции, находившейся в то время под властью Польши, в частности, Львова и Галича.

После Шоа и гибели большей части еврейских общин на оккупированной нацистами территории подавляющее большинство еврейских кладбищ окончательно приходит в упадок, а многие из них в военный и послевоенный период уничтожаются. Лишь в последние годы советской власти полевые исследования еврейских кладбищ начинают возрождаться. Как и в XIXв., эти работы начинаются в Крыму, где, при поддержке мангупской археологической экспедиции А. Герцена, эпизодические исследования кладбищ Чуфут-Кале и Мангупа проводили М. Елизарова, Н. Бабаликашвили, Е. Мещерская, А. Хосроев, Н. Кашовская, М. Макушкин (Эзер).

В 1980-х гг. энтузиасты из числа участников подпольного еврейского движения начинают поездки на еврейские кладбища Западной Украины. С распадом СССР и созданием еврейских ВУЗов эта работа начинает принимать систематический характер. В 1990 – 1997 г Петербургский еврейский университет (с 1998 г. – Петербургский институт иудаики) проводит целый ряд экспедиций (партнером в их проведении с 1992 г. становится Центр еврейского искусства Еврейского университета в Иерусалиме), руководителями и активными участниками которых были И. Дворкин, Б. Хаймович, В. Дымшиц, М. Носоновский, М. Брук и другие. В ходе экспедиций были частично описаны практически все наиболее интересные и старые еврейские кладбища Украины, такие как Меджибож, Сатанов, Вишневец, Болехов, Броды, Бучач, Кременец, и другие. При этом, хотя по материалам экспедиций издано много ценных научных работ, до настоящего времени далеко не весь эпиграфический материал опубликован.

В середине 1990-х гг. под эгидой Ваада Украины была предпринята первая попытка составить базу данных всех еврейских кладбищ страны, но результаты этих исследований также в значительной мере остались неопубликованными.

Современная ситуация

Систематическое изучение крымских еврейских кладбищ начинается в 1996 г. В период с 2004 по 2009 гг. коллектив исследователей и студентов, объединенный Международным центром еврейского образования и полевых исследований, под руководством А. Федорчука осуществил полное описание и каталогизацию древнейшего в Украине еврейского кладбища, расположенном рядом с «пещерным городом» Чуфут-Кале в 2 км от Бахчисарая. Всего на кладбище насчитывается около 7000 надгробных камней, из них около 3420 имеют эпитафии. Древнейшие сохранившиеся памятники относятся к 1364 и 1387 гг., самые поздние – к ХХ веку (есть также несколько кенотафов, установленных в XXIвеке)[1]. Описание второго по древности кладбища региона, также расположенного в Крыму, рядом с «пещерным городом» Мангуп в 17 км от Бахчисарая, было начато в 1980-х годах М. Эзером (Макушкиным) и Н. Кашовской. Эти работы были завершены в ходе экспедиций начала XXI в. На кладбище насчитывается более 1000 надгробий, из которых 222 содержат эпитафии, датируемые 1444 – 1777 гг. Параллельно с эпиграфическими работами c начала XXI в. проводились археологические исследования комплекса мангупского еврейского квартала и неотложные работы с целью археологической консервации раскопанного синагогального комплекса.В 2014 – 2018 гг., несмотря на сложности, вызванные политической обстановкой российско-украинского конфликта, в том числе, вокруг вопроса о суверенитете над АР Крым, продолжались ежегодные экспедиции на Мангуп, в ходе которых проводился мониторинг состояния памятника. А начиная с 2017 г. были продолжены спасательные и консервационные мероприятия, которые, в случае их завершения, позволят сохранить этот уникальный археологический объект и интереснейший туристический памятник.

Другим регионом, имеющим себе мало равных в Украине и Восточной Европе в целом по количеству в той или иной степени сохранившихся еврейских кладбищ, является Закарпатье. Это объясняется рядом причин. Во-первых, в Закарпатье в XIX в. сложилось огромное количество небольших сельских общин (закарпатские евреи зачастую занимались сельским хозяйством, лесозаготовками и т. п.), почти каждая из которых имела свое кладбище, и многие из них были расположены в довольно труднодоступных местах, что спасло часть кладбищ от разрушения в послевоенный период. Во-вторых, в годы Второй мировой войны Закарпатье находилось под венгерской оккупацией, и массового уничтожения еврейского населения на его территории не происходило. Депортации еврейского населения начались только весной 1944 г., и некоторому количеству закарпатских евреев (по оценкам, не более 15000 из более чем стотысячного довоенного населения) удалось выжить. Большинство из них после войны и оккупации Закарпаться Советским Союзом не вернулись в регион, но некоторые все же возвращались, и в ряде городов и сел еврейская жизнь продолжалась и в советский период. Наконец, многие из закарпатских евреев, кому удалось спастись, и их потомки приезжали посетить родные места уже после провозглашения независимости Украины и в ряде случаев финансировали восстановление и огораживание кладбищ, а также уход за ними.

В 2010 – 2015 гг. под эгидой и при поддержке проекта «Ло Тишках» (2010 – 2011 гг.) и Европейской инициативы по еврейским кладбищам (ESJF 2015 г.; координатор обоих проектов – Я. Яновер), а также при поддержке Ваада Украины и ЕАЕК было проведено пять экспедиций под руководством А. Федорчука, в ходе которых было описано более 200 кладбищ Закарпатской области. (Надгробия XVIII в. сохранились в Виноградове, в том числе на могиле р. Ицхака Баруха, отца р. Шнеура Залмана из Ляд, основателя Хабада, а также в Липче, Берегове и Ужгороде, а надгробия XIX в. сохранились более чем в 150 городах, поселках и селах).

Изучение еврейских кладбищ Закарпатья дало исследователям уникальный материал, который позволяет, в частности, ответить на вопрос о времени и предположительных путях появления еврейских общин в регионе, до сих пор остававшийся предметом дискуссий. Например, эпиграфические данные не подтверждают ни «сефардскую» теорию, согласно которой евреи-сефарды появляются на территории Закарпатья уже в XVII в. в период османского владычества в Трансильвании, ни сообщения письменных источниках о еврейских общинах первой половины XVIII в., однако достаточно подробное косвенное подтверждение дают данные немногочисленных письменных источников о двух основных волнах миграции во второй половине XVIII – XIX вв.: начиная с середины XVIII в. на закарпатские равнины из центральных областей Венгерского королевства (находившегося с 1526 г. под властью австрийских Габсбургов), и через Карпаты из Галиции, после ее присоединения к империи Габсбургов в результате первого раздела Польши в 1772 г., когда граница между Закарпатьем и Галицией почти на полтора века становится прозрачной. Данные эпиграфических источников дают возможность предположить, что еврейская миграция из Галиции уже в конце XVIII в. происходила вначале по основному торговому пути через Верецкий перевал, затем – через Вышковский (Торуньский) и Ужокский (на западе региона) перевалы, и, видимо, только ближе к середине XIX в. начинается продвижение через Яблунецкий перевал (на востоке).

Еще один важный для изучения и сохранения еврейских памятников, и меморализации жертв Катастрофы европейского еврейства регион – Северная Буковина и северная Бессарабия, где летом 2016 г. под эгидой и при поддержке Ваада Украины было проведено две экспедиции под руководством А. Федорчука. В ходе экспедиций в Черновицкой области было обследовано 88 объектов в 65 населенных пунктах. Среди них – 35 еврейских кладбищ (из них 5 – снесенные), 50 мест массового захоронения и 3 деревни с отдельными еврейскими захоронениями (Бочковцы, Каменка, Петричанка). На кладбище Садгоры (ныне – в черте города Черновцы), уцелели надгробия XVIII в., еще на 24 кладбищах – надгробия XIXв.Нельзя исключать существование других снесенных кладбищ, но пока наши поиски результата не дали. На месте снесенных кладбищ необходимо установить памятные знаки (как это сделано в Вижнице и Берегомете). Практически в совершенно заросшем состоянии находятся десять кладбищ. В Кицмани кладбище расположено во дворе многоэтажных жилых домов и используется как свалка, а в Веренчанке три сохранившиеся мацевы находятся среди захоронений более позднего православного кладбища.

В августе 2016 г. экспедиция под руководством Б. Хаймовича в рамках проекта «Еврейская Галиция и Буковина» (исп. директор – И. Лурье) проводила работы по каталогизации еврейского кладбища в Вижнице. В ходе экспедиции описано более 2000 надгробий, древнейшие из которых датируются 1863 г.

Изучение еврейских кладбищ Черновицкой области дало в руки исследователей значительный материал, позволяющий дополнить наши представления о еврейской истории региона. Наибольший интерес представляют кладбища крупных хасидских центров – Садгоры и Вижницы, – а также Хотина. Необходимо учитывать, что Черновицкая область создана после оккупации в 1940 г. Советским Союзом ряда регионов Румынии путем объединения северных районов Буковины, северных районов Бессарабии, а также области Герца, поэтому для создания более подробной картины миграций еврейского населения в этих регионах необходимо сравнение полученных результатов с эпиграфическими данными с кладбищ южной Буковины (Румыния) и примыкающих районов Бессарабии (Молдова).

Крайне насущной в научном и общественном понимании темой остается описание и завершение формирования базы данных еврейских кладбищ украинской Галиции (для чего необходимо завершение описания кладбищ Тернопольской и Львовской области), а также Закарпатья, северной Буковины и северной Бессарабии. Более 10 кладбищ Ивано-Франковской и Тернопольской областей полностью описаны под руководством Б. Хаймовича в 2006-2018 гг. в рамках проекта «Еврейская Галиция и Буковина». Летом 2017 г. под эгидой и при поддержке Ваада Украины было проведено две экспедиции под руководством А. Федорчука, в ходе которых был обследован 101 объект в 52 населенных пунктах Ивано-Франковской области: 53 еврейских кладбища (из них 25 – снесенные) и 48 мест массового захоронения. Надгробия XVII в. сохранились в Болехове, Солотвине, Яблонове, Рогатине, XVIII в. – еще на 13, и ХIX в. – еще на 8 кладбищах. В апреле – июне 2018 г. И. Юрченко осуществил описание еврейского кладбища в Бурштыне и в настоящее время готовит к печати каталог этого кладбища. Летом 2018 г. И. Юрченко совместно с М. Носоновским опубликовал каталог раббанитского кладбища в Галиче. Под руководством М. Осборн в последние годы продолжались также работы по исследованию еврейских кладбищ Рогатина. Наконец, в июле 2018 г. под эгидой и при поддержке Ваада Украины была проведена экспедиция под руководством К. Малаховой и А. Фишель, задачей которой было описание и каталогизация еврейского кладбища в Бережанах (Тернопольская область).

С точки зрения исторических данных, наибольший интерес из еврейских кладбищ Ивано-Франковской области представляют кладбища XVII в. Так, именно наиболее старые надгробия на кладбище Болехова являются свидетельством того, что еврейская община появляется в городе на самой заре его истории (Болехов получает статус города в 1612 г.). На болеховском кладбище сохранились могилы целого ряда важных персонажей еврейской общины города, в частности, мемуариста и переводчика Дов-Бера Биркенталя (1723 – 1805), а также его жены, эпитафия которой, по всей видимости, написана самим Дов-Бером. Немалый интерес представляет караимское кладбище Галича – одно из немногих сохранившихся в Восточной Европе караимских кладбищ, сравнение материалов которого с эпиграфическим материалом из Чуфут-Кале, Мангупа и Тракая (Литва) дает немало важных данных по истории восточноевропейских караимских общин.

Итак, изучение и фиксация еврейских надгробий Украины и других районов бывшей черты еврейской оседлости Российской империи, предоставляет исследователям уникальные данные, которые позволяют не только прояснить многие вопросы еврейской истории (в первую очередь, вопрос о миграции еврейского населения на те или иные территории). Эпитафии содержат также важную генеалогическую информацию (в том числе, информацию о важных персонажах еврейской истории). Некоторые эпитафии представляют собой интересные литературные памятники, до сих пор малоизученные. Уникальными примерами еврейского декоративного искусства являются также изображения на надгробных памятниках. Массовость еврейских эпитафий позволяет использовать их в разнообразных социологических исследованиях.

К сожалению, разрушение еврейских кладбищ – процесс непрерывный. Во многих случаях единственный способ сохранить те уникальные памятники, которые сохранились к настоящему времени, – это максимально подробно зафиксировать их. Составление полной базы данных еврейских кладбищ Украины – важнейшая исследовательская задача, решение которой, при наличии соответствующих ресурсов, реально завершить в ближайшие годы.

[1]Fedorchuk A., Shapira D., Vasyutinsky-Shapira D. Tombstone Inscriptions from the Jewish-Karaite Cemetery of Cufut-Qal’eh, the Crimea. Vol. I: The Oldest and Forged Inscriptions. Leiden, 2020, forthcoming.

Руководство Института на 35-й ежегодной конференции Ассоциации исследований Израиля

Фото: Erez Biton Photography

На 35-й ежегодной конференции Ассоциации исследований Израиля, проф. Зеев Ханин резюмировал данные многочисленных исследований русскоязычной общины Израиля.

Подводя итоги всесторонних исследований, проведенных в течение последних девяти лет, профессор Зеев Ханин подчеркнул, что ключевые ожидания русскоязычных израильтян от государственных лидеров аналогичны ожиданиям остальных граждан Израиля.

В последние годы проблемы национальной безопасности заботят от 50% до почти 90% общины. Среди социально-экономических проблем, которые особенно волнуют русскоязычных граждан, проф. Ханин отметил решение жилищной проблемы молодых пар, снижение розничных цен, дерегулирование экономики и улучшение формального образования.

В то же время почти треть русскоязычных олим (более 60% среди пожилых людей) отмечают, что жизнь русскоязыных граждан более проблематична по сравнению с коренным населением страны. Почти 45% общины (и более среди людей среднего возраста) полагают, что проблемы, касающиеся именно русскоязычных граждан, немногочисленны. И только около четверти общины, в основном молодые люди, считают, что проблемы русскоязычных израильтян ничем не отличаются от проблем остального населения страны».

«Похоже, что само понятие «русские интересы» в общинном дискурсе последних лет трансформировалось из простого взаимодействия в более органичное сочетание общенациональной и общинной повесток дня», — сказал проф. Зеев Ханин во время панельной дискуссии под председательством доктора Хаима Бен-Якова, Гендиректора Евро-Азиатского Еврейского Конгресса.

С 1989 года около 1,1 миллиона русскоязычных олим прибыли в Израиль, и до сих пор около половины из них чувствуют некоторую степень причастности к израильской «русской» общине, вне зависимости от возраста.

В целом, как показывают цитируемые исследования, с точки зрения понимания основных проблем государства и общества, а также отношений Израиля с Россией и другими странами бывшего СССР, «русская» израильская община является в большей степени продуктом местного опыта, чем советского и постсоветского наследия.

Панельная дискуссия «Русско-еврейская диаспора в тени российско-израильских отношений» организована Институтом евроазиатских еврейских исследований при поддержке Евро-Азиатского Еврейского Конгресса. В ней приняли участие:

Проф. Владимир (Зеев) Ханин является председателем академического совета (Academic Chairman) Института Евро-Азиатских еврейских исследований (ИЕАЕИ), основанного Евроазиатским Еврейским Конгрессом, и преподает израилеведение, социологию еврейскогго народа и политические науки в Унтверситете Ариэль университете Бар-Илан.

Д-в Велвл (Владимир) Чернин — директор издательских проектов ИЕАЕИ и преаподаватель языка и культуры идиш в Университете Ариэль. Темой его выступления стал анализ связи между идентичностью диаспоры и идентификацией с еврейским государством  в зеркале русско-еврейской литературы в Израиле.

Д-р Дженнифер Шкабатур, Междисциплинарный центр (IDC) Герцлия, выступила по теме «Зеркало социальных медиа: идентичность и политика в российской диаспоре».

Евреи и еврейская тема в Индии

Многие государства южной и восточной Азии на разных этапах своей истории были домом для процветающих еврейских общин. На территории Индии, с которой лишь в 1992 у государства Израиль появились полноценные дипломатические отношения, с древнейших времён проживало несколько еврейских общин. Среди них — банэ-исраэль,обитающие в Мумбаи (Бомбее) и окрестностях, и на протяжении веков занятые в сельском хозяйстве; кочинские евреина юге Малабарского побережья; багдади, занимавшиеся коммерцией в торговых центрах, прежде всего, в порту Сурат в Гуджарате. Имеются в Индии и потомки иудействующих: бней-менаше на востоке страны, и бней-эфраим в штате Андхра-Прадеш. В 2002 г. многие из этих общин объединились в «Еврейский конгресс Индии», который в том же году присоединился к Евроазиатскому Еврейскому конгрессу.

Индия и Израиль — Предисловие редактора

Принято считать, что религиозно-культурная традиция стран буддийской и конфуцианской цивилизации по определению не оставляет места в общественном сознании для антисемитизма, в силу чего многие государства южной и восточной Азии на разных этапах своей истории были домом для процветающих еврейских общин. Это в определённой мере влияет и на их внешнюю политику, в том числе, на отношения с Израилем. На первый взгляд, из этого ряда долгое время выпадала Индия. «Связь между нами настолько естественна, что мы можем спросить: что же так долго?» — заметил, приветствуя главу правительства Индии Нарендо Моди в ходе его визита в Иерусалим в 2017 году, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху.

Действительно, вопреки вполне очевидным аллюзиям в положении Индии и Израиля после завоевания ими независимости, Нью-Дели, даже признав государство Израиль, 45 лет тянул с установлением с ним полноценных дипломатических отношений. Индия не была среди тех неприсоединившихся стран, которые находились в сходной геополитической ситуации, тем не менее, при всех разногласиях по региональной и палестинской проблеме, поддерживали с Израилем относительно корректные прямые или неформальные отношения. Напротив, по мнению ряда комментаторов, на протяжении почти всей эпохи устойчивого доминирования в политической системе Индии партии «Индийский национальный конгресс», отношение ее элит к еврейскому государству по ряду параметров даже не приближалось к состоянию «холодного мира», связывавшего Израиль с такими арабскими странами, как Египет и Иордания. Подход к Израилю многие годы правившего в Дели политического клана Неру-Ганди отличался с трудом скрываемой враждебностью. По мнениюнаблюдателей, высказывания ныне покойной премьер-министра Индии Индиры Ганди в отношении евреев, особенно американских, которые, якобы, настроили правительство и прессу США против нее из-за политики Индии в отношении Израиля – несмотря на ее заявления об уважении к еврейскому народу – были на грани антисемитизма.[1]

Лишь в январе 1992 г. были установлены полные и официальные дипломатические отношения двух стран. Впрочем, тогдашнее индийское руководство пошло на этот шаг не столько в результате пересмотра сути своей стратегии в отношении еврейского государства, сколько в силу реструктуризации системы международных отношений в ходе кризиса и постепенного распада мировой коммунистической системы. Ситуация изменилась лишь в 1998 г., когда в Индии к власти впервые пришла коалиция во главе с правой национально-либеральной партией Бхаратия джаната парти (БДП). А с формированием правительства Н. Моби в мае 2014 г. в отношениях двух стран произошел радикальный прорыв – и тут же выяснилось, что прежние опасения были сильно преувеличены. «Средний индиец, ‑ пишет индийский ученый-международник Сферам Чаула, легко находит параллели в положении двух стран, вынужденных жить в условиях угрозы со стороны исламистского джихадизма и враждебного окружения. Общественное мнение Индии весьма благожелательно к Израилю, который заслуживает уважения как за то, что сумел с успехом ответить на все вызовы и угрозы региона Ближнего Востока, так и за то, что в его лице сторонники еврейской веры после веков преследования, наконец, обрели надежную защиту».[2]Похоже, что долгая история позитивных связей между евреями и народами Индии, которой посвящен очерк проф. М. Членова, действительно, имеет значение и сегодня.

Проф. Зеэв Ханин

[1]Isi Leibler, «Candidly Speaking: A Memoir – Background to Indian Prime Minister’s Visit», Jerusalem Post, 03.07.2017
[2]Sferam Chaula, «Why Modi Matters to Israel»,Jerusalem Post, 3 July 2017

М. Членов: Этническая структура евреев Индии в исторической ретроспективе

Постоянные поселения евреев в Индии появляются достаточно рано. Теоретически можно полагать, что евреи оседают на берегу Индийского субконтинента в процессе участия в великом морском торговом пути пряностей, связывавшем Южную и Юго-Восточную Азию со Средиземноморьем. Сведения о еврейских купцах тысячелетней давности как будто говорят в пользу такого предположения. Возможны, впрочем, и другие модели.

Этнолингвистические группы евреев Индии

Самая крупная на сегодня аборигенная группа евреев, называющая себя банэ-исраэльи обитающая в Мумбаи (Бомбее) и окрестностях, на протяжении веков занималась в сельском хозяйстве. Они были давильщиками масла; только в ХХ в. большинство их переселились в сам город Мумбаи, где они занялись торговлей, ремеслом и свободными профессиями. Их разговорным языком был и остается маратхи, возможно, специфический еврейский этнолект его. Другая также аборигенная еврейская группа в Индии – кочинские евреина юге Малабарского побережья говорили на дравидском языке малаялам, очевидно, на еврейском этнолекте его, и принадлежали к варне кшатриев, служа при дворе махараджи Траванкор-Кочина.

На протяжении недолгого португальского господства над Кералой евреи подвергались преследованиям инквизиции, но со второй половины XVII в. вплоть до Французской революции конца XVIII в. Кочин находился под контролем Нидерландов, что значительно облегчило судьбу небольшой общины кочинских евреев. Голландцы помогли им отстроить разрушенную синагогу. Существование евреев в этом отдаленном углу вызвало интерес амстердамской еврейской общины, которая направила туда комиссию, опубликовавшую в 1668 г. отчет NotisiasdosJudeosdaCochimmandadosporMossehPereyradePaivaс подробностями об их происхождении и обычаях.

Связи с голландскими евреями продолжались долго, их стали снабжать из Голландии литературой и молитвенниками, а в 1752 и 1769 гг. они издали молитвенники собственного образца. Гаагский банкир Тобиас Боас помог кочинскому раввину Давиду Рахаби напечатать местное сочинение по календарю под названием «Шатер Давида» (OhelDavid). Много сведений о евреях Кочина оставил Адриан Мунс, бывший там уездным начальником в 1771 – 1782 гг. Под нидерландским управлением кочинские евреи могли свободно исповедовать свою религию и достигли определенного процветания. Как они, так и банэ-исраэль, участвовали в позднейшем проникновении евреев в Юго-Восточную Азию, но все же основная роль в этой миграции евреев на восток Азии сыграла третья этническая группа евреев Индии – багдади, появляющиеся в Южной Азии вХVIII в. Индия к тому времени давно уже не была таинственной и неизвестной страной для населения ближневосточных стран, включая и евреев. Многие из них на протяжении веков посещали запад Индостанского полуострова и проводили немалое время по коммерческим надобностям в торговых центрах, прежде всего, в порту Сурат в Гуджарате, который до прихода англичан был главным центром торговли в восточной части Аравийского моря.

После того, как англичане основали Бомбей в XVIIв., эти «вавилонские», как они себя называли, евреи стали переносить свои деловые предприятия в Индию и идти на службу в Радж. Этим словом, означавшим примерно «царство, империя», местные жители называли британское колониальное владычество в Южной и Юго-Восточной Азии. Большинство этих зажиточных торговцев были выходцами из Ирака, в силу чего они и получили впоследствии название багдади, хотя среди них были также переселенцы из Халеба и Дамаска, Ливана, Йемена и других арабских стран. Первые из них появляются на западе Индии еще в конце ХVIII в. и примерно в то же время основывают поселение в новой столице Раджа – Калькутте в устье Ганга. Оттуда они, начиная с ХIХ в., постепенно проникают в Юго-Восточную и Восточную Азию: в Рангун, тогда административно принадлежавший Индии, Сингапур, Батавию (нынешнюю Джакарту), Гонконг, Шанхай.

Настоящий расцвет багдади в Индии, так же, как и формирование их в качестве отдельной еврейской этнической группы, начинается с поселения там крупных предпринимателей, которых можно было бы назвать, пользуясь сегодняшней российской терминологией, олигархами. Первым и наиболее знаменитым из них был Давид Сасун, поселившийся в Бомбее в 1832 г. На протяжении последующих 30 лет (он умер в Пуне в 1864 г.) он строил свою торгово-финансовую империю, не последнее место в которой занимала весьма прибыльная тогда торговля опиумом. Д. Сасун и его потомки, ассимилировавшиеся в ХХ в. в Англии в среде британской торговой буржуазии, оставили в Бомбее и других городах Индии и Великого Востока память о себе как об учредителях благотворительных и образовательных учреждений, основателях торговых и промышленных фирм, строителях доков и портов, а также и многочисленных синагог в местах, где раньше их не было никогда.

Уже к началу ХХ в. багдади стали обособляться в этническом отношении от своих иракских соплеменников. Большинство их стало переходить с арабского языка на английский, бытовая культура их представляла собой смесь английских, ближневосточных и местных индийских элементов. С самого начала своего поселения в Радже багдади стремились получить статус, уравнивающий их с европейцами, чего они смогли добиться только в 1930-х гг., незадолго до конца своего существования как особого элемента системы колониального управленияИндией.

Этот статус предполагал отстранение от всего «туземно-индийского», соответственно, и от банэ-исраэль, с которыми они встретились в Бомбее, и которых насчитывалось значительно больше, чем багдади. Первоначально багдади не признавали банэ-исраэль «настоящими евреями», не вступали с ними в брак, не питались вместе, хотя на первых порах вынуждены были молиться в их синагогах. После возведения Д. Сасуном первой синагоги, предназначенной для багдади, произошла и полная религиозная сегрегация.

Только в независимой Индии второй половины ХХ в., где небольшая горстка оставшихся в стране багдади полностью утеряла привилегированное положение, ситуация изменилась: в наши дни англоязычные мумбайские багдади и маратхоязычные банэ-исраэль интегрировались в относительно единую религиозную иудейскую общину. После обретения Индией независимости в 1947 г. большинство багдади покинули страну. Небольшая часть осела после 1948 г. в Израиле, но большинство поселились в Англии и США. Какая-то часть осталась в Бирме, Сингапуре, Индонезии, Малайе, Гонконге.

Иудействующие в Индии

Имеются и численно сопоставимы с евреями Махараштры и бней-менаше на востоке страны, потомки иудействующих, заявивших о своей принадлежности к еврейскому народу только в послевоенное время. В штатах Мизорам и Манипур сегодня, скорее всего, их стало больше в результате прозелитической деятельности основателей общины и израильского общества «Амишав», ставящего себе целью поиск и возвращение в Святую Землю потомков «пропавших десяти колен Израилевых».  Этнически бней-менаше принадлежат к этнолингвистической группе куки-чин, языки которых относятся к тибето-бирманской группе сино-тибетской языковой семьи. Они расселены в горной местности между реками Чиндвин в Мьянме и Брахмапутрой в Индии. Племена этой группы, называющие себя сами мизо, или зоми, в Мьянме называются чинами, в Индии – куки. Куки-чины, насчитывают сегодня в трех странах, где они живут (Индия, Мьянма, Бангладеш), около 4 миллионов человек. В конце XIX в. они были обращены в христианство различных протестантских толков; оно заменило большинству из них старую племенную религию, сохранившуюся еще в некоторых глухих углах Мьянмы. Как и все подобные религиозные комплексы Юго-Восточной Азии, племенная религия мизо опиралась на развитую мифологию, в которой были мифы и предания о странствиях предков на пути из древней прародины в места нынешнего обитания.

Судьба куки-чинов на протяжении последнего столетия была весьма драматичной. Завоеванные англичанами в 1890-х гг. они были включены, без всякого понимания с их стороны, в различные провинции Британской Индии, впоследствии разделенные между названными тремя государствами. Вся вторая половина XX в. прошла в бесконечных восстаниях и мятежах мизо, куки, чинов, родственных им нага против центрального индийского правительства и нередко в вооруженных конфликтах друг с другом. Не удивительно, что на этом фоне особенно расцвели разнообразные ревивалистские движения, среди которых одним из самых экзотических оказался нео-иудаизм мизо. Первые его проявления относятся еще к 1920 гг., но реально движение начинается с 1950-х гг. проповедью, утверждавшей происхождение мизо от праотца Менаше, сына библейского Иосифа. Основанием послужило фонетическое сходство между именем Менаше, в английском произношении Менасе, и именем одного из культурных героев мизо.

Вначале, как и следовало ожидать, движение развивается еще в рамках пресвитерианской церкви, но уже в 60-е гг. прошлого века иудейская община отделяется и начинает искать связи с Израилем и с бене-исраэль. В 70-х гг. бомбейский ОРТ предоставляет несколько учебных стипендий для мизо, но местная бомбейская община отказывается рассматривать их как евреев. В 1989 г. первые 25 бней-менаше совершают алию, а в 1990-х гг. репатриация мизо начинает пользоваться поддержкой правого политического лагеря в Израиле, в том числе известного американского финансового магната И. Московича, финансировавшего поселенческое движение в Гуш-Катифе в Газе. В результате этой поддержки мизо проходили формальный гиюр у себя на родине, а после имели возможность приехать в Израиль в соответствии с израильским законом о возвращении.

Алия бней-менаше продолжается, хотя и с определенными трудностями. В 2006 г. правительство штата Мизорам запретило гиюр, т.е. ритуализованное принятие иудаизма, на своей территории, протестуя против миссионерской деятельности, направленной на отторжение граждан штата от их родины. Примечательно, что такое постановление, едва ли представимое в индуистской части Индии, выглядит вполне логичным в христианских штатах Мизорам и Манипур. Соответственно, если ранее прошедшие гиюр мизо выезжали в Израиль на основании закона о возвращении и при поддержке Сохнута, то теперь они въезжают в Израиль только как туристы и в этом качестве пытаются проходить гиюр, что весьма сложно из-за израильских законов, препятствующих обращению туристов в иудаизм.

О другой группе иудействующих бней-эфраим известно гораздо меньше. Если бней-менаше этнически относятся к культурному ареалу Юго-Восточной Азии, то бней-эфраим формировались как каста неприкасаемых в самом центре ареала индуизма. Они живут в штате Андхра-Прадеш, говорят на телугу, основном языке этого штата. Подобно бней-менаше, они, как и многие другие неприкасаемые, отошли от индуизма, но перешли не в буддизм, как сотни тысяч других неприкасаемых в Индии, а в евангелическое христианство. Процесс их присоединения к иудаизму начался, очевидно, в 80-х – 90-х гг. прошлого века и продолжается по сию пору. В отличие от бней-менаше они, по крайней мере пока, не переселяются в Израиль, только сравнительно недавно установились какие-то их контакты с общиной бене-исраэль в Мумбаи. Численность их невелика, видимо, несколько сот человек.

Евреи в современной Индии

Возникновение еврейских организаций как особой формы функционирования общины начинается в среде бене-исраэль в XXв. В 1917 г., в разгар Первой мировой войны, в которой часть бене-исраэль принимала участие в составе британской армии (в армии генерала Алленби был врач из числа бене-исраэль, который вступил вместе с британцами в отвоеванный у турок Иерусалим), в Бомбее учреждается Конференция Бене-исраэль, почти сразу же распавшаяся на две конкурирующие структуры – собственно Конференцию и Всеиндийскую Израильскую Лигу. Руководители Конференции пытались не допустить политизации организации и вообще жизни общины, что было весьма нелегко в те бурные годы. Среди бене-исраэль появились последователи различных индийских национальных движений. В 20-х гг. врач А.С. Эрулкар, бывший в числе лечащих врачей М. Ганди, даже основал Еврейскую националистическую партию по образцу соответствующих мусульманской и христианской организаций, объединенных в Индийском национальном конгрессе. Все эти организации, впрочем, просуществовали недолго, и распались, оставив в народе ощущение недоверия к местным лидерам. В то же время различные представители общины в первой половине 20 в. стали занимать видные должности в Бомбее, Махараштре и Индии в целом. Д-р Э. Мозес, например, в 1937-38 гг. был мэром Бомбея.

После окончания Второй мировой войны была предпринята попытка создания федерации синагог, которая также почти сразу после создания распалась на две враждующие фракции, одна из которых ориентировалась на консервативное движение в американском иудаизме, другая пыталась найти поддержку Союза ортодоксальных еврейских конгрегаций США. Уже намного позже возникла новая объединенная организация бене-исраэль, вошедшая в состав союза еврейских общин Британского содружества наций. 38 малабарских, или «черных» еврея Кочина, живших в штате Керала в конце 2005 г., были объединены в «Ассоциацию евреев штата Керала», возглавляемую врачом А. Иегошуа. В том же году 14 евреев парадеси или «белых евреев», чьим лидером был хранитель синагоги парадеси Самуэль Халегуа, не входили в эту Ассоциацию и жили все в оставшихся еще в их собственности домах в Джутауне вокруг синагоги.

В 2002 г. возникла новая организация под названием «Еврейский конгресс Индии», присоединившаяся в том же году к Евроазиатскому Еврейскому конгрессу. Возглавил ее выходец из багдади предприниматель, промышленник и коннозаводчик Соломон Софер. Два ее представителя ‑ бомбейский адвокат Альберт Талегавкар и предприниматель и в прошлом менеджер индийского отделения израильской авиакомпании «Эль-Аль» Джуда Самуэль, оба бене-исраэль, вошли в состав Генерального совета ЕАЕК. Но только в 2016 г. индийские евреи были официально признаны как меньшинство в штате Махараштра местным правительством, сформированным Бхаратия Джаната парти. Статусом меньшинства в штате кроме бене-исраэль пользуются также бомбейские парсы, выходцы из Ирана, зороастрийцы, также живущие там уже около полутора тысяч лет. Этот статус предполагает отдельную графу в переписных документах и право на соблюдение иудейских выходных для представителей меньшинства. Мумбайские евреи собираются добиваться поддержки властей штата в организации паломнических поездок в Иерусалим, финансирования синагог и кладбищ, стипендий для учащейся молодежи, создания квот для еврейской молодежи в образовательных учреждениях, упорядочения регистрации рождений, браков и смертей.

Перед этой новой теперь официально признанной структурой стоит сложная задача объединения под одной крышей различных эдот. До сих пор это не удается. Возможно, что поддержка крупного регионального объединения, каковым является Евроазиатский Еврейский Конгресс поможет этой едва не исчезнувшей общине действительно объединить свои усилия по выживанию в индийской диаспоре. Приветствуя решение властей штата о присвоении евреям Махараштры особого статуса, Джуда Самуэль сказал: «Мы преданы Индии, стране, которая приняла нас две с половиной тысяч лет тому назад, одной из очень немногих стран, которая никогда за все эти годы не преследовала евреев. Мы считаем Индию своей родиной-матерью, а Израиль своим отечеством».

Выступление проф. Зеэва Ханина в Институте Кеннана (Вашингтон)

Выступление академического руководителя Института евро-азиатских еврейских исследований проф. Зеэва Ханина в Институте Кеннана (Вашингтон), 4 июня 2019 года. Институт Кеннан (Kennan Institute), подразделение Wilson Center forScholars — ведущий аналитический центр США (think—tank) по проблемам России и постсоветского пространства, исследования которого востребованы и широко используются Администрацией, Конгрессом, международными организациями и информационно-аналитическими сообществами различных стран мира. Темой выступления проф. Ханина, весьма актуальной в наши дни и потому вызвавшей большой интерес собравшихся исследователей и практиков, была роль общин русско-еврейской диаспоры в процессах президентских и парламентских выборов в США, Израиле и странах Евразии.

Забытые еврейские беженцы Ближнего Востока

Источник: Институт Ближнего Востока (Москва), http://www.iimes.ru/?p=56314#more-56314

Фразеология и весь антураж, сопровождавшие 15 мая с. г. мероприятия очередной годовщины т. н. «Накбы» – «Катастрофы», под каковой арабы подразумевают сам факт создания Государства Израиль, лишившего, по их мнению, палестинских арабов возможности собственного национального самоопределения – как и в прошлом, проигнорировали обсуждение самого корня проблемы.  А именно, сам факт отказа арабской стороной плана ООН о разделе британского подмандатной территории на еврейское и арабское государство, который в отличие от арабов, был принят лидерами ишува (организованного еврейского поселения в Западной Палестине/Эрец-Исраэль). А также тот факт, что ни Египет, ни Иордания, ни сами палестинские арабские лидеры за весь период (с 1948 до июня 1967 г.) нахождения под контролем этих стран большей части территорий, на которых ООН предполагала создать палестинское государство, даже не обсуждали всерьез эту идею.

Конфликт нарративов

Стандартным набором действий этих «мемориальных» дней являются забастовки, демонстрации, и прочие, нередко насильственные акты, в которых в прошлом принимали участие многие десятки, а иногда и сотни тысяч арабов, как имеющих израильские удостоверения личности, так и жителей арабских анклавов за пределами «Зеленой черты», формально управляемых Палестинской национальной администрацией (ПНА). Но в последнее время масштабность мероприятий «Накбы» заметно снизилась. Даже ожидавшегося на этот раз в связи с первой годовщиной переноса посольства США в Иерусалим всплеска протестных действий, так, по сути, и не случилось. В выпуски новостей попали только несколько тысяч арабов Газы, рутинно митингующих у разделительного забора сектора. (Чем, в целом, «марш миллиона», обещанный контролирующей этот анклав радикально-исламистской группировкой ХАМАС, в целом, и ограничился). В то время как серьезных беспорядков с участием израильских арабов и арабов Иудеи и Самарии, так и не произошло.

Объяснение, судя по всему, следует искать в разочаровании палестинских арабов в перспективности прежних, насильственных методов борьбы, падения авторитета большинства элит, связанных как с группировками «светских националистов» ООП, так и, хотя пока и в меньшей степени, фракциями радикальных исламистов. Равно как и глубоком расколе между этими группировками и палестинского арабского общества в целом. А также с инфляцией самой идеи палестинского государства, включая падение интереса к этой теме лидеров многих влиятельных арабских стран.

Не случайно, что «красно-зеленый» альянс левацких и исламистских кругов и прочие политические, пропагандистские, дипломатические и финансовые спонсоры проектов, связанных с «Накбой», в последние годы в основном стараются перевести основной фокус этих мероприятий на поле «прав человека». Бесконечно тиражируя сомнительные, с точки зрения фактов, но, тем не менее, во многом устоявшиеся в мировом общественном мнении истории о, якобы, имевшем место в ходе арабо-израильских конфликтов «целенаправленном изгнании» ЦАХАЛом арабов с их, якобы, исторических земель. Соответственно, представляя этих арабов (на практике, в массе своей, сравнительно недавних иммигрантов в Западную Палестину из арабских стран) единственными жертвами, и уж точно, ни в коей мере не виновниками той ситуации.

Смысл продвижения этого нарратива достаточно понятен. С момента разгромного для арабов завершения первой арабо-израильской войны 1948-1949 гг. эта тема поддерживается «красно-зеленым» альянсом в качестве инструмента продолжения борьбы с Израилем в трех плоскостях. Во-первых, как оправдание военного противостояния с Израилем и источник постоянной напряженности и притока кадров для террористической деятельности против него, во-вторых, делигитимации и дегуманизации еврейского государства как стороны, якобы, ответственной за возникновение проблемы беженцев и отсутствие прогресса в ее решении. И, в-третьих, как дипломатический и демографический ресурс, способный в случае, если международное давление вынудить Израиль принять принцип «права на возвращение» этих арабских мигрантов внутрь «Зеленой черты», взорвать еврейское государство изнутри. То есть, добиться того, в чем противники Израиля не преуспели на поле конвенциональной или террористической войны.

Израильская дипломатия традиционно противопоставляла такому подходу три аргумента, в основном фиксируя внимание на двух их них. Во-первых, подчеркивая, что корень проблемы является упомянутый отказ арабских стран принять резолюцию ООН о разделе Палестины на еврейское и арабское государства. А также развязанная ими волна террора против еврейских поселений и еврейских кварталов городов со смешанным населением, а затем – вторжение армий пяти арабских стран в новорожденное еврейское государство. О целях этих действий свидетельствуют неоднократно цитированные в литературе высказывания лидеров Лиги арабских стран (ЛАГ) и Высшего арабского совета (ВОС) подмандатной Палестины. Как, например, и. о. главы ВОС Джамаля аль-Хуссейни, который в ноябре 1947 г. откровенно заявлял, что «Палестина будет добыта огнем и кровью, если евреи получат хоть какую-то ее часть». Или главнокомандующего поддержанных и финансируемых ЛАГ арабских «сил вторжения» в Палестину Фавзи Каукаджи, угрожавшего, что ответом арабов на решение ООН станет «тотальная война… [с евреями] после которой не останется ничего, кроме трупов, и разрушений». А также генсека ЛАГ Азам-Паши, который накануне вступления арабских армий в Палестину в 1948 прямо заявлял, что речь идет о «войне на полное и моментальное истребление [евреев] в Палестине, о которой будут вспоминать, как о резне, устроенной монголами или крестоносцами».

Причем, согласно популярному мнению, подтверждаемому и рядом источников (например, транскриптом информации, переданной в эфир 3 апреля 1949 года расположенной на Кипре арабской службы Британской радиовещательной корпорации и иными данными) Высший арабский комитет и командование арабских армий сами призывали арабских жителей, как предполагалось, «временно», покинуть свои дома. С тем, чтобы не мешать «силам вторжения» действовать в стиле «выжженной земли».

Вторым обычным израильским аргументом является акцентирование того факта, что проблема «палестинских беженцев», в нынешнем ее виде, не только создана искусственно – законсервирована вопреки изначальному плану ООН интегрировать добровольных и вынужденных арабских мигрантов бывшего британского мандата в Палестине в странах их физического пребывания. (То есть так же, как поступили со 100 млн. беженцами и перемещёнными лицами после Второй мировой войны). Но она и непомерно раздута. Как в демографическом плане – с уже тогда неправдоподобных 750-800 тыс. «беженцев» в 1949 году до абсурдных 5-5,5 млн. сегодня. (Первое число стало следствием политики международных агентств почти автоматически заносить в список «палестинских беженцев» всех арабов, кто объявлял себя в качестве таковых; второе — превращение этой группы в единственную категорию беженцев в мире, чей временный статус является постоянным и передается по наследству всем поколениям). Так и является сюжетом, раздутым дипломатически – до не укладывающегося в разумную логику статуса коренного вопроса арабо-израильского конфликта и ядра проблем Ближнего Востока.

Еврейские беженцы

В этот подход вполне укладывается и третий аргумент израильской стороны, которая не считает себя обязанной решать проблему палестинских беженцев, в кавычках или без, хотя бы, потому что он свою часть проблемы решил. В 1948-1951 годах Израиль принял более 700-800 тыс. евреев-выходцев из арабо-исламских стран, многие из которых (особенно евреи – бывшие жители Ирака и стран Магриба) вынуждены были оставить свои страны, бросив имущество, перед лицом нарастающей в этих странах волны антисемитизма.

Как заметила британский еврейский журналист и один из организаторов Ассоциации евреев-выходцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки в Великобритании «Хариф», Лин Джулиус, сегодня в арабских странах проживают не более 4000 евреев. Это все, что осталось из многих сотен тысяч, которые в середине прошлого века еще проживали на территории современных арабских и иных мусульманских стран, где они оказались после падения Иудейского царства 2500 лет назад, то есть, примерно 1300 лет до прихода туда самих арабов.  И еврейский исход с этих земель 40-е – 50-х гг. прошлого века, который стал крупнейшим потоком немусульман в регионе Ближнего Востока до массового изгнания иракских христиан во время «арабской весны», заметно превосходил число лиц, которые хоть как-то могли претендовать на статус мигрантов из бывшей британской Палестины.

Руины центральной синагоги в Халебе (Алеппо) в Сирии после еврейского погрома в городе в 1947 году. Photo credit: https://en.wikipedia.org/wiki/1947_anti-Jewish_riots_in_Aleppo

Таким образом, в известном смысле между Израилем и арабскими странами произошел своего рода «обмен населением», что было широко распространённым в первой половине ХХ века способом разрешения этнополитических и этно-религиозных противоречий. (Другие примеры такого же рода – обмен населением между Грецией и Турцией после Первой мировой войны, и Индией и Пакистаном в 40-50-е гг. ХХ века). Причем, в отличие от палестинских арабов в большинстве арабских стран, в Израиле евреям-выходцам из арабских стран было предоставлено полное гражданство – равно как и арабам, оказавшимся на его территории после окончании Войны за независимость (и уже на выборах в 1-ый Кнессет в 1949 г. участвовали арабские партии). Потому, хотя Израиль, как современное либеральное и цивилизованное государство, совместно со всеми арабскими странами готов взять на себя определенную гуманитарную роль в устройстве потомков «палестинских беженцев» там, где они проживают, или же в переселении их в те страны, которые пожелают их принять, с его точки зрения проблема беженцев закрыта.

Заметим, однако, что в отличие от двух первых аргументов – что Израиль не является ответственным за проблему, которая возникла из-за агрессии арабов, стремившихся уничтожить еврейское государство, и не несет ответственности за то, что эта проблема законсервирована – этот третий аргумент долгие годы в Израиле звучал минорно. Ибо согласие рассматривать евреев, прибывающих в Израиль в качестве беженцев, противоречило бы базовой доктрине еврейского национального движения – сионизма, в основе которой лежит идея собирания рассеянных по миру еврейских диаспор на исторической родине еврейского народа Палестине/Эрец-Исраэль (Земле Израиля), где только и возможно его полноценное государственно-политическое самоопределение. И этим же идеологическим императивом официально руководствуется и Государство Израиль, рассматривающее перебирающихся в страну евреев и членов их семей, какими бы мотивами ни был мотивирован этот шаг, в качестве репатриантов, а не иммигрантов или беженцев. (Что и закрепляет израильский Закон о возвращении, предоставляющий лицам, подпадающим под его критерии, полноценное израильское гражданство в момент прибытия ими в страну на постоянное место жительство).

Так что, определенная доля «вины» за тот факт, что в отличие от тщательно культивируемого сюжета «палестинских беженцев», восточные евреи, создавшие свои общины на этих землях за тысячу лет до того, как они были завоеваны арабами, просто вычеркнуты из современной истории этого региона, лежит и на прежних поколениях израильских лидеров. (Это мнение стало особенно популярно среди израильских политиков и интеллектуалов из числа уроженцев или потомков выходцев из стран Азии и Африки). Впрочем, сегодня ситуация меняется. Причиной стало укрепление в коллективной идентичности израильтян идей множественности еврейских культур и «нового сионизма», готового отказаться от прежней концепции «отрицания диаспоры» в пользу представления о сосуществовании Израиля и диаспоры в качестве взаимодополняющих и взаимно актуальных элементов современного еврейского бытия.

Соответственно, в общенациональном израильском дискурсе утверждается нарратив, что судьба ставших жертвами этнических чисток евреев арабских стран, в массе своей перебравшихся (причем, в основном, с пустыми руками) в Израиль, является единицей коллективной памяти и общего исторического опыта всех израильтян. И потому нанесенный им моральный ущерб, их коллективные и личные права, а также брошенное, конфискованное или проданное за бесценок имущество – дома, земли, бизнесы, банковские вклады и т. п. – должны быть частью любого варианта урегулирования проблемы палестинских арабов.

Понятно, что до тех пор, пока практически единственной моделью урегулирования конфликта, на которую в той или иной форме были согласны лидеры стран-членов ЛАГ, считалась «концепция Осло» – то есть прямое мирное соглашение Израиля и ПНА/ООП по модели «два государства для двух народов» – данная идея носила сугубо декларативной характер. И тот факт, что реальная стоимость конфискованного у евреев имущества, учитывая широкое представительство этой группы в деловых, торгово-промышленных, интеллектуальных и управленческих кругах арабских стран, может в десятки раз превышать стоимость имущества, на которое могут теоретически претендовать «палестинские беженцы», была не единственной причиной.

Важнее, было то, что на подобную схему были ни при каких условиях не согласны сами палестинские арабские лидеры, для которых принятие концепции «обмена населением» означает закрытие темы «палестинских беженцев», подрывающее ключевое звено «палестинской идентичности», а с ним их претензии на власть и ресурсы. Упомянутая Лин Джулиус передает в своей статье характерную реакцию «ветерана» арафатовского поколения лидеров ООП Ханан Ашрауи (HananAshrawi) и посла этой организации в ООН Рияда Мансура (RiyadMansour), на поднятую в их диалоге тему, что проблема беженцев должна учитывать и евреев, бежавших в Израиль от преследований в арабских странах.

Ашрауи, по словам автора той статьи, энергично протестовала против самой постановки такого вопроса, воскликнув, что эти евреи «не могут быть беженцами на своей родине». Не заметив в пылу дискуссии, или пожертвовав, ради более актуального тезиса другим ключевым пунктом идеологии радикального палестинского арабского национализма, отрицающего генетическую и историческую связь современных евреев с Палестиной/Землей Израиля, и соответственно, их право на национальное самоопределение в этой стране. (Одновременно, предпочтя не комментировать вопрос, что если это так, то на каком основании вожди ООП препятствуют расформированию «лагерей беженцев» и сохранении статуса беженцев их обитателей на территории, контролируемой ПНА и объявленной ею «Палестинским государством»).

Тем более неактуальным выглядел этот сюжет в случае замораживания этого конфликта на неопределенно долгий срок. Что до недавних пор виделось единственной альтернативой «концепции Осло» представителям большей части израильского политического спектра (от центра и правее), в последнее более десятилетие определяющих состав правящей коалиции. Особенно, в свете ранее имевшей место почти автоматической готовности руководства «умеренных» арабских стран подписаться под самыми радикальными «предварительными условиями» Рамаллы, априори обессмысливающих переговорный процесс.

Но сегодня на повестке дня стоит уже договоренность не столько с самими палестинцами, сколько «по их поводу», как часть регионального соглашения Израиля с проамериканскими арабскими режимами, заинтересованными в партнерстве с Иерусалимом в свете общих вызовов и угроз, а также закрытии становящегося для них все более контрпродуктивным «палестинского файла». В этих условиях концепция арабо-израильского «взаимозачета» приобретает определенный смысл – особенно если она станет элементом продвигаемой Вашингтоном т. н. «сделки века». Тем более, если предположить, что затребованная американской стороной сумма участия арабских стран в экономической части урегулирования палестино-арабской проблемы – от 60 до 100 млрд долларов – была озвучена с учетом оценочной стоимости присвоенного этими странами еврейского имущества. Пока не известно, насколько данная гипотеза близка к истине, но очевидно, что идея реституции еврейской собственности, будет воспринята в арабском мире, как минимум, с ничуть не большим энтузиазмом, чем это сегодня происходит в странах Восточной и Центральной Европы. (Последним по времени примером реакций такого рода является Польша). И это притом, что европейское, в том числе восточноевропейское общество относится к Израилю не в пример позитивнее, чем воспитанное поколениями в антиизраильском духе население арабских стран.

С другой стороны, теоретически можно себе представить, что тема признания арабскими странами ответственности за исход евреев и присвоение их собственности, которая сильно усложняет их находящимся в капкане своей многолетней пропалестинской риторики лидерам задачу «продавить», на уровне местного общественного мнения, идею сближения с Израилем, парадоксально может стать и решением данной проблемы. Если дело будет представлено таким образом, что Израиль готов «поучаствовать в расходах», то есть, снять требование о передачи стоимости оставленного евреями имущества в обмен на экономическое устройство палестинских арабов и снятие «палестинской проблемы» с региональной и мировой повестки дня.

Новая идея для еврейской диаспоры?

Разумеется, здесь имеется и моральная проблема, причем уже на еврейском поле. Собственность огромной массы погибших в Катастрофе европейских евреев невозможно вернуть наследникам за неимением таковых, и эти финансовые или материальные ресурсы, в случае реституции передаются на нужды местных еврейских общин или Израиля, для распределения среди переживших Холокост и пострадавших от нацизма. В отличие от них, на конфискованную в арабо-мусульманских странах еврейскую собственность имеются или могут быть вполне конкретные претенденты – чьи права на нее могут быть документально намного более обоснованы, чем большинство аналогичных заявок арабов, на, якобы, принадлежавшие им дома в Хайфе или Цфате.

Но ситуация может выглядеть иначе, если речь пойдет на намного более общем проекте – завершении почти столетнего конфликта между еврейским и арабским миром, если не в культурно-цивилизационном (что вряд ли возможно), то по крайней мере, в политическом контексте. Возможно, с учётом опыта договоренностей тогдашних лидеров сионистского и арабского движений по завершению Первой мировой войны. Реалистичность такого сценария, несмотря на зондаж, который проводят представители Всемирного еврейского конгресса и король Бахрейна (в явной координации, соответственно, с правительством Израиля и саудовскими королевским домом), и сегодня находится под вопросом. Однако не исключено, что ситуация в регионе будет двигать озабоченные своим выживанием умеренные арабские режимы проамериканского блока к поиску креативного разрешения проблем, препятствующих их сближению с Израилем. В том числе, и в непривычном для них вопросе еврейских беженцев.

В таком аспекте, дело не выглядит совершенно  невозможным. Похоже, что многие вынужденные еврейские эмигранты из арабских стран, по мнению ряда наблюдателей, могут быть солидарны с мнением живущей ныне в Монреале египетской еврейке, героине статьи обозревателя CanadianJewishNewsДженис Арнольд. И, как и эта еврейка, «не ждут компенсации за утерянное там имущество, но рассчитывают на извинения и признание вины за причиненные им страдания». А уже в рамках этих пониманий, Израиль и еврейский мир, судя по всему, сможет найти способ учесть и материальные претензии конкретных еврейских семей.

Дополнительным – и, судя по комментариям в СМИ, вполне веским аргументом для общин восточных евреев в Израиле и диаспоре принять такую схему, может стать и еще одно обстоятельство. Еврейский мир сегодня находится в поисках объединяющего пункта, некоего консенсуса, который сможет поднять его над разногласиями по вопросам арабо-израильского конфликта, соотношения либеральных и консервативных ценностей, конкуренцией различных деноминаций иудаизма, оценками различных формам расового и политического антисемитизма, и иными противоречиями.

Еще три-четыре девятилетия тому назад, таким консенсусом в еврейском мире была против дискриминации советских евреев и за их право на эмиграцию в Израиль и страны Запада. Не исключено, что моральные и материальные права евреев арабских стран могут стать таким объединяющим еврейский мир фактором на нынешнем этапе.

Опыт еврейской национальной автономии в современной Молдове

Одним из важнейших элементов еврейского возрождения в Молдове стало формирование еврейской национально-культурной автономии, которая сложилась  в результате решения государства, принятого под влиянием межэтнического конфликта в Молдавской ССР на рубеже 1980-х – 1990‑х гг., учредить для всех национальных меньшинств, проживающих в стране, особых рамок национальной самоорганизации, А также проевропейской политики умеренных кругов, пришедших к власти в Кишиневе к середине 1990-х гг. Можно отметить три признака национально-культурной автономии: ее законодательное оформление, существование институтов, которые удовлетворяют образовательные, культурные и религиозные нужды общины, и, укрепление национальной идентичности. Еще один значимый фактор в еврейском возрождении в стране ‑ поддержка общинных проектов местным средним и малым бизнесом.

Полная версия статьи на английском.

Antisemitism and Philo-Semitism in Russia and Ukraine: From Evolution to Revolution

To understand antisemitism in its contemporary context, we must pay attention not only to antisemitic events that have taken place in Western Europe, the United States, and the Muslim world – that is, places that have been in the headlines in the recent past – but also to former communist countries. In April 2018, fifty-seven members of Congress signed a letter to the US State Department, expressing their concern over the increasing rates of antisemitism and Nazism in Poland and Ukraine. Moreover, a 2017 report released by the Israeli Ministry of Jewish Diaspora Affairs, which analyzed global trends of antisemitism, also chose to highlight post-Soviet countries, notably Russia and Ukraine. According to the report, “the number of antisemitic incidents doubled [in Ukraine], exceeding the number of incidents reported in the whole region.” 

Download the monograph

Институт Евро-Азиатских еврейских исследований на Киевском еврейском форуме

Проходивший 5-7 мая 2019 года Киевский еврейский форум, организованный Еврейской Конфедерацией Украины, стал одной из крупнейших в последние годы в Восточной Европе платформ для обсуждения политиками, экспертами и общинными лидерами стран Западной Европы, Евразии и Америки актуальных проблем жизни и деятельности еврейских общин этих стран. В том числе, проблем сохранения и укрепления еврейского самосознания, развития образовательных, социальных и организационных структур еврейского движения, глобального сотрудничества еврейских сообществ, социального и политического контекста их существования в своих странах, и отношения политиков и населения этих стран к евреям и государству Израиль.

В рамках форума проходила и специальная сессия, организованная Евро-Азиатским еврейским конгрессом и посвященная состоянию, перспективам и вызовам, с которыми сталкиваются еврейские общины Украины, Евразии и мира в свете социально-культурных и демографических процессов в их среде.. В сессии приняли участие Президент ЕАЕК Михаил Мирилашвили, председатель академического совета (Academic Chairman) Института Евро-Азиатских еврейских исследований (ИЕАЕИ) проф. Зеэв Ханин и глава Евразийского бюро Американского еврейского комитета, президент Института изучения новых американцев RINA (партнерской организации ИЕАЕИ), д-р Сэм Клигер.

На сессии, как и на конференции в целом, была затронута и тема антисемитизма, по поводу которой Михаил Мирилашвили заметил, что, хотя антисемитизм «безусловно является важной задачей», все же главная цель ‑ помочь евреям «держаться сильной еврейской идентичности, которая может противостоять окружающей среде и не ослабнет в результате социального давления». Этот вывод подтверждают, среди прочего, и данные наиболее масштабного за последние 15-20 лет исследования еврейского населения Украины, итоги которого, представленные Зеэвом Ханиным в сравнении с ситуацией в других странах бывшего СССР и «русском» Израиле, стали центральной темой сессии.

Среди наиболее важных, по мнению докладчика и руководителя этого исследования, выводов – усиление в последние годы партикулярной идентичности (украинско-еврейской, российско-еврейской и т.д.) за счет универсальной еврейской, доминировавшей еще полтора-два десятилетия тому назад. Это явление понятно в свете растущей в постсоветском еврейском мире доли лиц смешанного происхождения, особенно среди молодых, еврейская идентификация которых является продуктом еврейского образования и «общинного активизма» в гораздо большей степени, чем у старшего поколения, чье еврейское чувство носит, в основном, семейно-генетический характер. При этом, во всех социально-демографических категориях евреев Украины и иных стран СНГ сохраняется высокий уровень солидарности с государством Израиль (72% респондентов заявили о своей поддержке Израиля, лишь 3% высказали противоположную точку зрения, а 26% затруднились с ответом) и идентификации с «глобальным» русско-еврейским сообществом различных стран мира. Сэм Клигер, комментируя итоги этого исследования, заметил, что они, согласно данным его исследований, сопоставимы и с процессами в среде русскоязычных евреев Америки.

По свидетельству местных и зарубежных СМИ, выступления участников сессии вызвали большой интерес у публики и журналистов. Ниже следуют ссылки на некоторые из репортажей и публикаций в украинских и зарубежных медиа о сессии Института на Еврейском Форуме в Киеве и представленных на ней  данных исследования, проведенного ИЕАЕИ:

Статья в Jewish Telegraph Agency (JTA) и ее перевод на сайте 7 канала, а также обзор на сайте Курсор и несколько более подробный репортаж.